Книга Дочь врага Российской империи. Курсантка, страница 24 – Василиса Мельницкая

Гори оно все синим пламенем! Испытание позади, можно и расслабиться. Я глотнула пива и почувствовала, как по телу разливается приятное тепло.

— Результаты завтра, — услышала я голос Леонида.

Все завтра. Завтра узнаю результат испытания. Завтра заберу машину, за руль мне уже нельзя. Завтра получу нагоняй от Александра Ивановича. И поругаюсь с ним тоже завтра, потому что молчать не намерена. С Ленькой он меня подставил.

— Дуэль тоже завтра? — вспомнила я.

— Нет, — ответил Миша. — Послезавтра. А не завалиться ли нам в кабак?

— Без меня, — отказалась я. — Я домой. А вы идите.

Как ни странно, пиво мозги не затуманило, а прояснило. Я отправилась к станции метро пешком. И совсем не удивилась, когда в полупустом вагоне рядом со мной сел Сава.

Смотреть на Яру в облике парня — то еще удовольствие. Гораздо хуже — осознавать, что сам сделал ее такой. Пусть не по своей воле, но со всем тщанием.

Савелий мог видеть настоящее лицо Яры сквозь обе маски, но избегал этого. Ему надо привыкать. Как бы не было больно, надо заставить себя относится к Яре, как к парню. Если она справляется, чем он хуже⁈ А ведь ей труднее, чем ему.

На испытании в академии старшекурсники помогали с организацией: готовили локации, расставляли, убирали. Сопровождали, если в том была необходимость. И Савелий тоже помогал. Только Яре на глаза старался не попадаться.

А она справлялась… даже чересчур хорошо. Поселить в квартире парня — и не попасться. Дать в морду наследнику Головиных — и выйти сухой из воды. Встретить своего двойника — и сыграть его брата. Савелий мог по праву гордиться своей ученицей.

Он и гордился бы, если б совесть была чиста.

— Привет, — равнодушно произнесла Яра, едва скользнув по нему взглядом.

Савелий не решился бы нарушить прямой приказ Александра Ивановича, если бы не состояние Яры. С третьего этапа испытания она вышла в состоянии сомнамбулы. Савелий надеялся, что ей помогут ее новые друзья, но Яра от них сбежала. Хорошо, что за руль не села.

— Как дела? — спросил Сава.

Глупый вопрос. Но его волнение Яра чувствует и без слов.

— Прекрасно, — ответила она.

И этот голос… Чужой, низкий… Савелий с трудом подавил вздох, представив, как долго он не услышит чудесный, звенящий серебром голос Яры. И тут же одернул себя. Не ему им наслаждаться. Не далее, как сегодня утром отец прямым текстом заявил, что пора готовиться к официальной помолвке.

— Яр, прости. — Савелий зябко повел плечами. — Я не мог сказать.

— О Леониде? — уточнила Яра. — Или о полиграфе? Впрочем, без разницы, даже если обо всем сразу. Очередная клятва о неразглашении. Понимаю. Не виню.

Прежняя Яра расстроилась бы. Прежняя Яра спросила бы с обидой, почему он знал, но ничего не сказал. Савелий породил чудовище.

— Что не так с полиграфом? — поинтересовался он. — Я знал только о Леониде. Вспомни, ты же с Матвеем была, когда личину впервые показывала, а я…

— Избавь меня от подробностей, — поморщилась Яра. — Я же сказал, что не виню.

— А я узнал позже, — упрямо договорил Савелий. — От Александра Ивановича. Он и запретил…

Мимо них прошел подвыпивший мужчина, обеими руками хватаясь за поручни.

— Яр, что с полиграфом? — Савелий повторил вопрос, дождавшись, когда мужчина выйдет из вагона на остановке.

— Ничего. — Яра устало потерла виски пальцами. — Наверное, я его не прошел. Первый этап тоже завалил. И меня раскрыли в первый же день. Но я уже зачислен, так что это неважно. Ты один? А где Матвей?