Книга Дочь врага Российской империи. Курсантка, страница 45 – Василиса Мельницкая

— Да почему я⁈ — Он определенно не был с этим согласен. — Ну да, мой отец давно умер, но я на него похож. Я видел фотографии.

— Возможно, я ошибаюсь. — Я не стала спорить. — А ты знаешь, кто твой куратор?

— Сергей Львович?

— Он служит императору. Мой куратор — курсант. Мишкин — какой-нибудь младший сотрудник Кавказского отделения.

— Это косвенные улики, — уперся Леонид.

— Говорю же, могу ошибаться, — вздохнула я. — Других объяснений тому, что я должен проводить с тобой время, у меня нет. Можешь спросить у Сергея Львовича…

— Да когда бы? — усмехнулся он. — Если завтра рано утром мы выезжаем.

— Когда вернешься. Мы ненадолго.

— Зачем едете?

— Я еду, а ребята со мной. В Москве мои опекуны похоронены. Навестить хочу.

А вот в Калужскую губернию хорошо бы отправиться без Леонида. Но об этом я подумаю после.

Выстрел прозвучал неожиданно. Я не прислушивалась к общему фону, зная, что рядом Сава и Матвей. Да и не ожидала я нападения! Мы же находились на территории академии.

Но Леонид встал, и в то же мгновение раздался выстрел. Негромкий, но вполне слышимый в вечерней тишине. Леонид схватился за плечо, медленно оседая.

— Ложись! — рявкнули рядом.

Кажется, это Матвей заставил… нет, запихнул нас с Леонидом под скамью. Он же бросился в ту сторону, откуда стреляли. А Сава, недолго думая, потащил нас куда-то через Испод.

Местность практически не изменилась. Моей силы вполне хватало, чтобы видеть четкое отражение, без размытия и искажения пространства. Но то, что мы в Исподе, я поняла сразу.

Сава громко и емко выругался, не стесняясь моего присутствия. Леонид почти потерял сознание, поэтому навряд ли понимал, что происходит. А я впервые в жизни столкнулась с обитателями изнанки мира, можно сказать, лицом к лицу. Если не считать Карамельки, разумеется.

От живчиков веяло могильным холодом. Или мне так только казалось. Они не живые мертвецы, это я помнила, но выглядели они, как мертвые: одеревеневшие бледные лица, пустые провалы глазниц, отвисшие нижние челюсти. А вот двигались они свободно, будто живые. Медленно подкрадывались, словно оценивали добычу.

Позади них толпились тени и духи. Духи отличались от теней тем, что были похожи на людей. Тени словно сотканы из тумана и тьмы, у них лишь очертания человека — голова, туловище, руки и ноги. Духи — отражения спящих или тех, кто в коме, на грани жизни и смерти. Трехмерные и цветные.

— Какого… — вырвалось у меня.

— Кровь, — бросил Сава через плечо. — Я был уверен, что проскочим!

Мы не могли ни вернуться, ни идти дальше, свернув пространство. Эсперы учатся сражаться с живчиками и тенями не только для того, чтобы избежать смерти в Исподе. Если местные обитатели рядом, они могут пройти вслед за эспером в мир людей. И поэтому эспер либо сражается и побеждает, либо остается в Исподе навсегда. Сбежать нельзя.

В руке Савы сверкнула сталь клинка. Я узнала катану. С громким мявом на моем плече материализовалась Карамелька.

— Живчики мои, — сказал Сава. — На тебе тени. Духов убивать нельзя.

Карамелька топорщила крылья и злобно шипела.

— Отвлеки их, — сказала я, склоняясь над Леонидом.

Пуля попала в плечо и прошла навылет. Трех плетений хватит, благо я таскала с собой заготовки. Примерно так же, как Сава — катану, в подпространстве. Антисептик. Кровеостанавливающее. Активирующее регенерацию тканей. И немного силы, чтобы активировать плетения и привести Леонида в сознание.