Книга Девочка для ледяного, страница 14 – Кристина Юраш

Приличная вдова должна была иметь как минимум пять траурных роскошных платьев, десяток вуалей и больше двадцати платков. Но ко всему этому должен прилагаться тихий, почти шепчущий голос, всхлипы и глаза на мокром месте.

Это я узнала из журнала «Богатая вдова». На обложке красовалась богатая вдовушка лет двадцати семи: «Черная вдова леди Браунберг. Я не приношу смерть мужчинам. Я просто умею ее красиво пережить!».

Модный журнал уже лежал на моем столике и бесстыже предлагал вуаль подлиннее «если скорбеть не получается» и «платье для вдовы, которая хочет побыстрее выйти замуж». А также услуги граверов и похоронных ювелиров, предлагающих разобрать покойного мужа на ингредиенты для колец, брошек, кулонов и серёжек.

Глядя на всё это разнообразие, я выбрала себе украшения, но маг-ювелир сказал, что тут нужно минимум три-четыре мужа средней комплекции и повышенной волосатости, чтобы удовлетворить мои аппетиты. Поэтому пришлось ограничиться одной скорбной брошью с прядью волос, серёжками, колечком и медальоном.

Это всё, на что хватило моего мужа.

Пока полысевший посмертно Лионель покоился в фамильном склепе под тяжелой плитой, я рассматривала свой скромный заказ, который мне доставили через пять часов после того, как я отправила слугу со списком.

Этот же журнал предлагал советы. «Как убиваться по мужу, чтобы не убиться», «Как часто стоит плакать?», рекламировал уроки красивого плача от мадам Ляморт и давал полезные советы. Я уже взяла на заметку луковицу в платок и специальные капли, раздражающие глаза. С утра закапал — весь день проплакал! Довольно удобная штука.

Но заказывать их я не рискнула.

Я решила скорбеть натурально, словно чувствовала, что где-то кроется подвох.

Мне повезло. Слуги свою работу знали, поэтому организацией похорон занимались они. Мне же оставалось только подписывать чеки, выбирать из каталога цветы, ткань для костюма и изображать вселенскую скорбь, провожая мужа в его последний путь.

Я положила букет цветов на каменную плиту, вспоминая, как мы прожили в браке долгих десять лет. Я вспомнила, как в первый год влюбилась в него. Красивый, холодный, аристократичный… Я надеялась, что вынужденный брак обернется чем-то большим, чем просто жизнью под одной крышей и редким посещением моей спальни с целью обзавестись наследником.

Я пыталась всеми силами добиться его любви. Мне казалось, что такая любовь, как моя, должна была найти хоть какой-нибудь отклик в его душе. Но нет…

Бр… Как вспомню эту влюбленность, так сразу стыдно становится. Даже уши горят. Словно мне стыдно от того, что я не сразу поняла, с кем имею дело. Что я придумала себе образ, в который умудрилась влюбиться. Образ, не имеющий ничего общего с тем, кого называла своим мужем.

Когда любовь прошла и остались лишь ее отголоски, а это случилось примерно лет через пять брака, я была согласна на дружбу и уважение. Однако даже этого я не получила. Красавец оказался не только непробиваемым, но еще жадным. На меня он тратить деньги не желал. Поэтому платьев и украшений у меня было не так много, как могло бы показаться завистникам. Муж изобрел прекрасный способ экономии — просто не вывозить меня в свет под предлогом моего нездоровья.

Так что высшее общество до сих пор уверено, что где-то в кровати лежит прокаженная женщина, которая от слабости не может даже поднять руку и чихает на всех.