Книга Девочка для ледяного, страница 7 – Кристина Юраш

Лионель, бледный, как снег, стоял позади. Его уверенность, которую я когда-то видела, рухнула. Он не сводил глаз с тела своей возлюбленной и дрожал, как лист на ветру.

Через мгновенье он бросился к ней, обнимая ее безжизненное тело. Я видела, как вздымаются его плечи, словно он плачет? Неужели? Мой муж плачет? Никогда не видела его слез.

Задыхаясь от душевной боли, Лионель повернулся ко мне.

— Это… это ты? — прохрипел он, а его голос срывался от отчаяния. — Ты это сделала?!

Я обернулась и посмотрела на него. Впервые за долгое время я ощутила власть.

— Нет, — ответила я тихо, почти ласково. — Это не я.

Лионель вскочил, его лицо исказилось, глаза налились кровью.

— Кто это сделал?! — закричал он. — Быстро отвечай!

— Я не знаю, — произнесла я, с наслаждением глядя на слезы, которые текли по его щекам.

Сколько слез я пролила, пытаясь разбить невидимую стену между нами. Сколько слез я выплакала, чувствуя, что со мной обращаются как с вещью.

И теперь я вижу, как плачет тот, у которого мои слезы вызывали смех.

— Врешь! Это ты! — заорал он, срывая голос. — Ты убила её! Ты… ты…

Он схватил меня за плечи, тряс, как тряпичную куклу. А потом — удар.

Щека вспыхнула. В ушах зазвенело. Я упала на колени в снег, и вкус крови наполнил рот.

Но я не заплакала.

Как будто я знала, что кто-то придёт… и унесёт мою боль в обмен на кровь.

Я не знала его имени.

Но моё сердце было преисполнено благодарности.

Кто бы это ни был.

В это же мгновенье я представила, как невидимые руки сжимают горло Лионеля, как его тело лежит рядом с Лизеттой, а снег впитывает его последние слова. Эта мысль, словно горячее пламя, разлилась по моим венам.

Я подняла глаза к саду, к деревьям, к аллее, где прошлой ночью заметила тень. Словно он был там. Смотрел на меня, ждал, помнил. И я поняла: то, что я видела за окном, было не предупреждением.

Это было признание. Тихое, кровавое, без слов.

В этот миг всё изменилось.

Мороз больше не резал мою кожу, воздух не душил меня.

Внутри разгорелся интерес. Кто-то видел меня не как маркизу, не как жену, не как жертву. А как меня. Кто-то слышал, как я шептала в кресле: «Это конец». И ответил не словами, а кровью на снегу.

Меня охватила дрожь, но не от холода, а от осознания. Та тень за окном... Она не ждала. Она слышала мои мольбы и проклятия.

«Я вижу тебя, — шептала она. — Я слышу тебя…».

И впервые за всю эту проклятую жизнь я захотела, чтобы тьма обняла меня.

Чтобы её пальцы впились в мою плоть.

Чтобы её губы шептали моё имя в темноте.

Лионель поднял Лизетту на руки, словно невесту, с такой осторожностью, что казалось, он боится разрушить её хрупкость.

Его пальцы впивались в алую ткань платья, будто пытаясь удержать последнее дыхание её жизни.

Он не произнёс ни слова. Не заплакал. Просто развернулся и пошёл к дому, сгорбившись под грузом не тела — а всего рухнувшего мира.

Я осталась одна. Снег хрустел под ветром, розы застыли в безмолвном поклоне, а я стояла посреди этой зимней тишины. И вдруг я почувствовала — убийца здесь. Не шаги, не дыхание, а едва уловимый перепад температуры и чувство опасности.

Воздух передо мной стал плотнее, тяжелее, будто кто-то встал между мной и светом.

Я не обернулась, не испугалась. Я знала.

— Тьма пришла посмотреть, как я приму твой дар? — прошептала я, глядя на то место, где лежала Лизетта. — Или... чтобы убедиться, что я достойна его?