Книга Ангел-хранитель, страница 16 – Кэролин Грин

— Ты ну прямо как мой отец.

— А ты — завзятый трудоголик.

— Вот уж чья б корова мычала… — резко бросила Ким. Слова вырвались у нее невольно, она совсем не хотела обидеть Джерри. Но ее это ужасно раздражало — он сам подал идею о слиянии компаний, а теперь пеняет ей за то, что она поддержала его. Ким успокоилась и заговорила уже мягче. — То была твоя идея, — напомнила она ему. — Ты говорил, что так наша прибыль увеличится.

Джерри задумался.

— А что, компания твоего отца испытывала финансовые затруднения?

Ким такое предположение даже рассмешило.

— Что ты! Наоборот, дела шли как нельзя лучше.

Джерри, понимающе кивнув, заглянул Ким в глаза.

— Значит, как только вы заключите сделку, ты станешь посвободнее?

— Да нет, у меня только прибавится обязанностей.

— Тогда зачем тебе все это?

Как похвально. Он будто и в самом деле беспокоится о ней. Месяц назад его больше интересовало, какие перспективы откроются перед ним самим.

— Не мне — тебе, — честно ответила Ким. — Проект так много значил для тебя… Отцу в его возрасте уже нет надобности расширять дело, а я и так достаточно обеспечена, да и работы у меня хватает. Но ты просто заболел этим проектом. И мы решили поддержать тебя. Кармен как-то предложила ввести тебя в совет директоров нашего будущего филиала. Папа тогда сказал, что лучшего подарка для своего будущего зятя и придумать не может.

Едва Ким сказала это, как поняла, что проговорилась. Затронув тему их с Джеральдом прежних отношений, она сделала лишь себе хуже. Может, он пропустит ее слова мимо ушей?

Но Джерри не дремал.

— Почему у вас ничего не вышло?

Ким решила не вдаваться в подробности:

— Ты просто не был готов к семейной жизни.

Джерри прислонился спиной к стволу дерева и задумчиво провел рукой по яркой россыпи весенних цветов, распустившихся в его тени.

— А что общего, кроме работы, было у вас с Джеральдом?

Теперь Ким уже не казалось странным, что Джерри говорит о себе как о другом человеке. И впрямь, сидевший рядом с ней мужчина не имел ничего общего с ее женихом. Ким не нашлась что ответить, но все и так было ясно.

— Чем же он привлек тебя?

Ким невольно улыбнулась, вспомнив тот день, когда впервые увидела нового коллегу, принятого в компанию отцом. Джеральд наклонился к установке с охлажденной водой. На нем были брюки с безупречной стрелкой. Впрочем, безупречность, как потом стало ясно, оказалась его главным достоинством.

— Попкой, — без колебаний выпалила Ким. — У него была соблазнительная попка, не худая, но и не толстая. Так и ущипнула бы. — Но если Джеральд произвел на Ким впечатление своим видом сзади, то когда он выпрямился… Ким потеряла дар речи от восхищения. Широкие плечи, крепкая грудь и упругие мышцы рук проступали под белой рубашкой. — Всему виной физическое влечение… Господи! Да меня от одного только взгляда на него в жар бросало…

Ким осеклась. Ей вдруг стало ужас как неловко — ведь она говорит о Джерри. Нехорошо вышло. Теперь он знает, какую власть имел над ее телом. Но хуже всего то, что он мог вообразить, будто она все еще неравнодушна к нему.

— Я… я… извини. Не знаю, что на меня нашло. — Ким поднялась, стремясь оказаться подальше от этого человека, сумевшего вывернуть наизнанку ее душу. — Забудем это.

Джерри не двигался. Он вообще никак не ответил на это невольное признание. Просто сидел и смотрел на нее. А Ким, сунув руки в карманы джинсов, ходила перед ним.

— Знаешь, что я сначала увидел в тебе? — мягко произнес он.

Ким остановилась, повернувшись к нему спиной. Ей хотелось поскорее закончить этот разговор. И вновь стать просто хорошими друзьями, не больше. За время, прошедшее со дня аварии, они здорово сдружились. Но ей не терпелось услышать, что он скажет. Что же привлекло его в ней прежде, чем он встретил ту женщину, оказавшуюся еще более притягательной?

Едва она успела так подумать, как Джерри произнес:

— Я увидел глаза, добрые глаза. Глаза той, что испытала боль и все же смотрела с состраданием на попавшего в беду.

Ну, конечно. Могла бы и догадаться. Он имеет в виду больницу, где увидел ее впервые после аварии. Смешно думать, будто он почувствует то же физическое влечение, тот же огонь в крови…

— Добрые глаза… У спаниеля тоже добрые глаза. — Ким повернулась и заметила, как залилось краской его лицо.

— Ну, было еще кое-что, вернее, не одно, а даже два… но даже не знаю, прилично ли говорить такое… Ты была просто неотразима в своей маечке-топе.

На этот раз зарделась Ким.

Джерри встал. Она решила, что он собирается домой, и подала ему костыли. Но Джерри отставил их, прислонив к стволу, и вдруг привлек Ким к себе. Она очутилась меж двух огней. Близость к нему сводила ее с ума. И в то же время внутренний голос запрещал ей слишком привязываться к этому, в общем-то, временному в ее жизни мужчине.

Ким легонько отстранилась, не сводя с него глаз. Он стоял на фоне меркнущего свечения закатного неба, и она готова была поклясться, что внезапно увидела едва заметное кольцо вокруг его головы.

— Что такое? — спросил он.

— Странно… Вокруг твоей головы будто светится нимб.

Джерри не сразу нашелся что сказать.

— Это, наверное, новый шампунь, я увидел его рекламу по телевизору и заказал. Шампунь для непослушных волос. «Ангельский шампунь» сделает ваши волосы ангельски кроткими. — Джерри улыбнулся. — Значит, работает.

Он повернулся к Ким так, чтобы лучи вечернего солнца не падали на него сзади, и снова перевел разговор на работу:

— Ты должна бросить этот проект.

— Сумасшедший! Делу уже дан ход.

— Разве ты не можешь остановить его?

— Могу… Но зачем?

— Ты несешь непосильную ношу. Сама компания в отличном состоянии, для семейного бизнеса лучшего и не пожелаешь. К тому же… — Джерри взъерошил рукой волосы, — если проект удастся, ты будешь вкалывать и вкалывать. И сведешь себя в могилу раньше времени.

А ему не видать своих крыльев. Иногда люди прямо-таки выводили его из себя своим упрямством.

— Нельзя, чтобы вся жизнь была в работе. Кроме работы есть столько всего интересного!

— Как только память вернется к тебе, ты тут же с головой сам уйдешь в работу.

— Память у меня уже в порядке, — поспешно возразил Джерри. Надо доказать ей. И он начал перечислять сведения, почерпнутые из бумаг в портмоне Джеральда: — Меня зовут Джеральд Эверет Киркленд. Живу в городе, на Даунинг-стрит, дом 305. Мне тридцать два года. Видишь, я уже все вспомнил. И все так же отказываюсь от проекта.