Книга Заполучить дракона!, страница 26 – Наталья Косухина

Изначально я планировала смыть с себя дорожную пыль, но теперь поняла, что физическая грязь меркла перед внутренним изнеможением. Тело требовало не воды, а покоя. Я переволновалась, вымоталась до предела. Нужно было просто отключиться, забыться сном, чтобы потом, на свежую голову, решить, как жить дальше.

Я поступила в академию магии, и теперь моя жизнь наверняка изменится. Интересно, какой она будет?

Улыбнувшись и закрыв окно, я прилегла на скрипучую кровать, прикрыла веки, ощущая, как тяжесть медленно покидает тело.

Скоро узнаем.

Ирина Соколова

Как же мне плохо… Это было похоже на жестокую затяжную агонию. Вчера я точно думала, что умерла. Казалось, все мое существо разрывалось на части, не в силах вынести эту пытку. Но, судя по огненной боли, пылающей в висках, и тошноте, выворачивающей внутренности, – нет, я все еще была жива. И было ощущение, что конца и края этому мучению не будет.

Отчаянная, горькая мысль крутилась в голове: ну зачем, зачем я съела то проклятое мясо в лаваше? Оно сразу показалось мне странным, отдавало сомнительной пряностью, но голос разума заглушили усталость и голод.

Сейчас мои веки тяжело разлепились, и я уставилась в черный, словно отполированный до матового блеска, каменный потолок. Сквозь агонию прорвалось недоумение.

А точно ли я пришла в себя? Может, все-таки умерла, и это – моя личная версия преисподней? Тихая, без пламени и скрежета, но от того не менее жуткая.

С невероятным трудом – каждое движение отзывалось ноющей слабостью во всем теле – я села и осмотрелась. Вытянутая комната, выложенная из черного камня, была погружена в полумрак. В глаза бросилось большое окно, но из-за темных стен свет, падавший из него, не сильно улучшал видимость. Мои пальцы, дрожа от слабости, коснулись стены – и я вздрогнула от неожиданности. Камень был… теплым. Словно живым. Странно, очень и очень странно. Жутковато.

На стене рядом с кроватью висело небольшое зеркало в простой металлической оправе. Подойдя к нему и вглядевшись в свое отражение, я почувствовала, как подкашиваются ноги. Леденящий ужас медленно пополз по спине.

Девушка в зеркале была до боли похожа на меня – тот же разрез глаз, те же губы, – но в то же время это была абсолютно незнакомая мне особа. Черты будто принадлежали дальней родственнице, но не мне.

С дрожью в пальцах я ощупала свое лицо, ища привычный шрам рядом с ухом, родинки, но кожа была гладкой и чужой. Я снова впилась глазами в зеркало, пытаясь понять этот обман зрения. Ну как такое возможно?

Разум цеплялся за самое простое объяснение: может, из-за тяжелого отравления у меня начались галлюцинации? Мозг, отравленный токсинами, просто отказывался адекватно воспринимать реальность. Да, так оно и есть.

Внезапно в дверь раздался резкий стук. Все еще пребывая в прострации и шоке, я на автомате открыла. В сумрачном коридоре, похожем на туннель, стояла худая, как жердь, пожилая женщина в круглых очках. Ее лицо было испещрено морщинами, а взгляд из-под стекол – колючим и нетерпеливым.

Она что-то пробормотала себе под нос, и по воздуху ко мне плавно подплыла приличная стопка белой ткани. Я инстинктивно подставила руки, и она с легким шлепком опустилась на них. От неожиданной тяжести я крякнула, проседая под ее весом.

– Это на семестр, – голос старухи был скрипучим и раздраженным, будто она повторяла это в тысячный раз. – Используешь, будешь без постельного белья. Посылки от родных запрещены. Завтра будет распределение по кафедрам и занятия.