Книга Мое неземное солнце, страница 24 – Алла Гореликова

Я поймала за хвостик мелькнувшую мысль и чуть не села, где стояла. «Чтобы не бояться, что у меня Михая уведут⁈» Нет, это уж слишком! Во-первых, если уведут, значит, рано или поздно и сам бы ушел, а значит, и жалеть не о чем. И во-вторых… Санечка, ты хотя бы «да» парню скажи для начала! А то тоже натуральная собака на сене получаешься…

Я погладила нежные молодые листочки гибридной Катурры. Не самый лучший кофе по вкусу, и в уходе требовательный, но Карпетянского интересовали прежде всего скороспелость и урожайность. Уже в следующем году попробуем свой кофе. А первые овощи — редис и салат — уже через пару недель. А там пойдет одно за другим… Я уже говорила, что обожаю свою работу?

Вот только одной работой жить — путь в никуда. А мне никогда раньше ни один парень не нравился так, как Михай. Никогда я не влюблялась так быстро, чуть ли не с первого взгляда. И так… нежно, пожалуй. Всегда в самой глубине души какой-то панцирь оставался, чтобы, если вдруг обидит — плюнуть и забыть. А сейчас — вся нараспашку. Совсем как эти листики, такая же беззащитная и трепетная. Вот и страшно.

— Мя-а-а-у! — об ноги обтерлась белая Лапка, кошка Марьяны Ивановны. Я подхватила ее на руки.

— Пойдем-ка отсюда, а то вдруг ты вроде тех бобров, любишь зеленью подзакусить?

Но уходить не хотелось. Лапка устроилась на руках, вывернувшись пузом кверху, и заурчала. А я смотрела на Разлом, едва видимый в поднявшейся метели. След от землетрясения, о котором почему-то не предупредили вовремя, хотя, казалось бы, сейсмическая опасность давно перестала быть непредсказуемой.

Михай не рассказал мне, что тогда погибла вся его семья. Марьяна Ивановна рассказала. Мы сидели в ее приемной, стерильно чистой, пропахшей дезинфекцией, пили чай — почти нормальный, только слишком старый черный чай, пересохший и совсем не такой ароматный, как должен бы быть, но все-таки гораздо лучше пустого кипятка или местного сена. И она вспоминала.

— Его в приют забрать хотели. Родни никого не осталось, страховка родительская — надолго ли ее хватит. А он в меня вцепился — не оторвать. И молчит. Я бы его уговорила, если бы увезли куда с Криоса, если бы перспектива была выучиться. Он пилотом стать хотел, знаешь. А Фрост… — она махнула рукой. А я не знала, что сказать. И жутко, и жалко до слез. И свое вспоминается, я ведь тоже одна, только мне повезло больше: я смогла выучиться на кого хотела, а не куда по квоте запихнули.

— Он станет пилотом, — сказала я. — Если еще хочет, не раздумал если — станет. Вы, Марьяна Ивановна, даже не представляете, сколько на вашей станции с дармовой энергией и со здешними ценами можно заработать. На обучение — с головой хватит.

Вот как сниму первый урожай, так и скажу Михаю — если не передумал, пусть начинает к поступлению готовиться. Мечты должны сбываться. Даже если они потом разочаруют, как меня разочаровали те два кило моих первых в жизни мандаринов. Потому что вслед за мечтой, которая сбылась не так, как мечталось, обязательно придет другая. Как у меня тогда — вырастить свои мандарины. Не кислючую дешевую дрянь, в которой половина цены — перевозка, а сладкие, прямо с дерева, настоящие. Новогодние.

Я окинула взглядом огромное пространство под прозрачным куполом. Все еще почти пустое — привезенных с собой саженцев не хватило и десятую часть заполнить. Ничего, размножу. А что-то, может, получится докупить. Оформим как опытный биоматериал от НИИКЭ.