Книга На пороге неба. Часть Первая, страница 105 – Елена Янук

Выдохнув, я схватился за голову. Это заставляло меня чувствовать себя пойманным в ловушку безумия. Всегда гордившийся своей сильной волей, в этот раз я сопротивляться не мог.

Айонель тяжело вздохнула во сне и, отпихнув подушку, подкатилась ко мне. Мои мускулы напряглись, я перестал дышать… мое сердце дрогнуло.

Но я с усилием напряг руки, чтобы не дать себе прикоснуться…

Зря я не оставил ее спать в кресле. Можно было перенести драконницу в ее комнату, но я не выглядел настолько сильным для этого маневра.

Я медленно лег на спину, заложив руки за голову, заставляя себя смотреть только на потолок перед собою, пытаясь понять, что мне со всем этим делать.

В желудке возникло ощущение пустоты, ведь темные духи не простят мне и не отпустят ее. А вот это меня по-настоящему бесило! Я готов за это убить любого! Никто не смеет претендовать на МОЕ!

Айонель вновь решила повернуться, на этот раз прижавшись ко мне спиной.

Невольно я склонил голову в сторону ученицы: тоненькая, легкая, грациозная, а еще доверчивая, заботливая и всем сердцем преданная близким.

И со вздохом покачал головой.

Сердце заполнило неизвестное чувство, которое заставило камень затрепетать и загореться, и этому пламени было мало места за охватывающими его ребрами.

И что мне с ней делать? Убить или держать рядом, пока не стану вновь каменеть? Но только ли из-за этой будущей опасности я хочу оставить ее рядом с собой? Скорее это красивое оправдание. Причина тут другая. Я хочу видеть ее постоянно. И всегда рядом со мной! Эта версия показалась мне самой глупой, но и… самой правдивой.

Так я и уснул, погруженный в размышления о странных чувствах, просыпающихся в моей душе.

Если мужчина твердит о любви, не прожив с тобой ни дня, не разделив с тобой свои радости и не взвалив на свои плечи твои тяготы, то этот мужчина лжет, Айонель. Тебе и самому себе.

Советы любящего папы Райдера.

Айонель

На днях мы с папой и мамой обсудили мои приключения на острове работорговцев. Вернее, я поведала им все что сделала, конечно, без подробностей о похищении. О нем я говорить не стала, иначе папа тотчас «прицепит» ко мне отряд охраны.

Родители спокойно выслушали мой рассказ, а так как я все это время от волнения была не в себе, они списали все происходящее со мной на тяжелые воспоминания. С одной стороны — это хорошо, мне не понадобилось объяснять свои слезы и прочее беспокойство, с другой — они перестали рассказывать мне о том, как продвигаются дела с работорговцами, чтобы не расстраивать в очередной раз.

Очень хотелось узнать, как там дела. Но они в очередной раз уплыли без предупреждения. И мне пришлось с этим мириться.

Родители третий день были на материке, мы с учителем привычно завтракали вместе.

— Так что родители решили? Вы ведь тогда с ними беседовали? — промокнув губы салфеткой, и немного отодвинув стул, поинтересовалась я.

— Извини. Я иногда слишком плохо соображаю. О чем ты? — Учитель удивленно поднял брови.

Я рассмеялась, как остроумной шутке. Черешен — и не соображает, это нереально.

— И не пытайтесь удивлять меня подобным признанием, учитель. Я своими глазами видела вашу реакцию в бою. И уж тем более оценила ваши знания. А, сказать, что вы медленно соображаете — нагло соврать. Очевидно, вас эта тема не интересует, раз вы перестали их слушать.