Книга На пороге неба. Часть Первая, страница 36 – Елена Янук

Сереньдин спокойно расставил новичков перед собою и попросил:

— Итак, студенты, ваша задача — изменить в руках кусок камня. Сделать его прямоугольным.

Камней под ногами было море, все похватали беленькие с серыми вкраплениями и мелкими дырочками, на фоне серых булыжников они казались помягче. Но надо ли говорить, что единственная, у кого камень хоть немного изменился, была Айонель?

Правда, то, что у нее получилось, больше напоминало ромб, но Сереньдин был впечатлен. Он крутил серый ромбик в пальцах и восхищался:

— Замечательно получилось, ни капли знания теории, зато какая сила! Умница, девочка, я оставляю тебя у себя на факультете, будешь учиться на втором уровне.

Больше никого он на второй уровень не назначил.

Дальше Сереньдин интересно рассказывал о практической трансформации объектов, пообещав, что мы начнем с чего-то легкого, с воска, например.

— Так вот, сначала вы мысленно представляете, ту форму, которую хотели бы придать объекту, затем представляете это, используя магию. Сначала получаться будет плохо, особенно, если объект имеет в себе несколько уровней выделки. Но с каждым разом фигуры станут послушнее в ваших руках, настолько, что хватит просто подумать о новом виде объекта, и он изменится, — произнося это, Сереньдин изменил серый булыжник, только что поднятый из-под ног, превратив его в каменную ящерицу. Фигурка получилась с потрясающей прорисовкой деталей: на темно-зеленых лапах был виден каждый коготок, по шкурке ползли яркие пятна в темных ободках, а неподвижно застывшие глаза блестели, как у живой.

— Конечно, на словах все легко, а на деле это года постоянной работы, но, я уверен, в конце концов, у вас получится как надо!

С восхищением наблюдая, как в руках этого человека камень оживает и превращается в нечто потрясающее, я понимал, что это не просто годы, это десятилетия работы. Все новички, и мы в том числе, радостно кивали, предвкушая, что вот-вот и мы сможем изменить любой предмет легким жестом.

В общем, урок пролетел незаметно. Возвращаясь в замок на обед, я спросил друзей:

— Ну как?

— Мне было очень интересно! — радостно припрыгивая, заявила Айонель. — И вообще мне здесь нравится. Кухарка вместо работы угостила нас печеньем, а я уже не помню, когда так вкусно завтракала. Учитель Сереньдин — очень приятный человек. В общем, и директор Бренн, и даже Сизит тоже ничего, кнутами налево направо не машут. У меня дрожь по коже только от одного человека, хозяина этой академии.

— Наивная принцессочка, погоди, они еще просто до нас не добрались… — пробурчал Дик, сосредоточенно срубая палкой сухую прошлогоднюю траву.

— Занудный дракончик, отстань! Я буду радоваться, пока мне радостно, и печалиться, когда плохо, и прекрати портить мне настроение! — раздраженно оборвала его Айонель, измерив дракона гневным взглядом.

Дик отвечать ей не стал, с досадой пихнул меня локтем в бок и пробормотал:

— Это все кухаркины печеньки на нее так подействовали…

Полностью согласный с ним, — я видел ауры местных учителей и прочих насельников академии, — все же промолчал, понимая, что она сама все поймет чуть позже, так что пусть пока радуется.

После первого занятия нас накормили и оставили в покое. Но только учителя. То, что мы получили отдельную комнату, и то, что Сереньдин выделил Айонель перед остальными, настроило остальных против нас. В тот же день в столовой ученики провожали нас взглядами, полными отвращения, если не брезгливости. И только наложенное на весь учебный и спальный корпус заклинание молчания не давало им заговорить.