Книга На пороге неба. Часть Первая, страница 40 – Елена Янук

— Хорошо, что я попала к Сереньдину на факультет трансмагии. Наш учитель здесь самый лучший. Смутчин, глава факультета боевой магии, грубый и равнодушный, а Линскан, который должен учить поисковой магии, на своих занятиях заставляет часами красиво писать. И все… нет, еще он учит, как вести записи и протоколировать беседы.

— А зачем это? — удивился я.

— Все, кто заканчивает академию, становятся рабами хозяина, Игнира. А все секретари важных лиц, как правило, это выходцы с его факультета поисковой магии. Охрана — с боевого факультета, а остальных Игнир распределяет по известной только ему необходимости.

— Ах, вот как зовут этого странного типа… — с отвращением прошептала Айонель, словно не услышала все остальное.

Айон, волнуясь за Дика, то и дело опускала магический занавес, проверяя, не пришел ли дракон. Пока она в очередной раз выглядывала в коридор, я тихо спросил Дину:

— Те, кто сегодня к тебе пристал… Где они учатся?

— На факультете боевой магии, у Смутчина. Рыжего зовут Рейвик. Смуглого Захр, среди них он еще тот отморозок, а самого здорового и светловолосого из них — Финиг. Они очень опасны, здесь никто им даже слова не скажет, если они убьют заклинанием. Еще бы! Лучшие ученики самого главного факультета.

— Я это понял, когда это Захр ударил в нас молнией… — печально отозвался я.

— Да, он ненормальный. Он чуть старше остальных… подданный драконьей империи, — подтвердив, желчно закончила она.

Айонель холодно отозвалась:

— Что и удивительно, если бы о таком донесли дракону, то этого Захра с семьей выселили бы на дикие острова, а дом спалили и распахали под ним землю. Там нельзя просто так использовать боевые заклинания. У лесных эльфов и в Лазури тоже нельзя…

— Да… а я думала, что у дракона в империи это нормально, — недоверчиво прошептала Динаниэль.

— Нет, ненормально. Поверь. И за продажу, и покупку рабов наказывают смертной казнью. Я там живу…

— А… так ты, Айонель, из заморских эльфов? — обрадовалась Дина. — Я из островных.

— Я из всяких, — весело отмахнулась Айонель. — Мама из лесных, папа… из заморских, братик, так тот вообще всю жизнь в Лазури живет.

Я обрадовался и, повернувшись к гостье, спросил:

— Я тоже из островных, а ты с каких, северных или южных островов?

— С северных… — отозвалась Динаниэль.

— А я с южных, — немного разочарованно произнес я.

Наконец появился Дик. Причем у него в руках был крошечный котелок, пакет с травой и, самое главное и самое вкусное, глиняный кувшинчик с вареньем, который он вынул из-за пазухи.

— Стащил у Калиновны из шкафа? — поинтересовался я, с жадностью рассматривая добычу.

Дик почти оскорбился:

— Сама дала! Еще по голове погладила и сказала, чтобы приходил иногда за пирожками, только тихо, чтобы хозяин не узнал.

— Наша кухарка, Калиновна, просто душка… — тихо подтвердила Динаниэль. — Правда нам в общей спальне нельзя ни пить чай, ни есть, даже сухарик с собой принести нельзя, но…

Дик, не слушая гостью, протянул Айонель холщовый мешочек с еще горячими печеньками.

— А это тебе, чтоб росла быстрее…

— Это тебе Калиновна сказала? — улыбнулась Айонка, прижимая подарок к груди.

— Это я тебе говорю, — усмехнулся Дик.

— Ты точно ничего не стащил? Не хотелось бы единственного доброго человека на этом острове обижать… — беспокоился я.

Дик отмахнулся: