Книга На пороге неба. Часть Первая, страница 6 – Елена Янук

— В том ли вы положении, чтобы ставить мне условия? — криво усмехнувшись, надменно отозвался он.

— Я до этого никогда не соглашалась на ментальный допрос. Но, если вы их отпустите, я сдержу обещание, и позволю вам использовать чары допроса.

Игнир презрительно усмехнулся, демонстрируя, как он мне «верит».

— Я дочь эльфийки и говорю правду! — вспыхнула я, стиснув руки в кулаки.

Без моего позволения его чары допроса не работали, однако, я согласна на все. Несмотря на внешнее спокойствие Игнира, он этот случай с мясом просто так не оставит, и обычным отмыванием внутренностей или плетями мы не расплатимся. Просто Игнир любит помучить учеников ожиданием наказания.

— Ладно, смотри, не пожалей, «дочь эльфийки», чья клятва больше напоминает косвенную ложь, — ядовито заметил хозяин проклятого заведения.

Я понимала, что творю, отдавая себя ему в руки, что Игнир может узнать у меня и воспользоваться этим, но… В этот момент я не могла позволить ему терзать моих друзей, ни на дыбе, ни под кнутами, нигде! Не могла. Это выше моих сил.

Я остановилась и тихо произнесла:

— Согласна. Но их вы отпустите! И дадите обещание.

Игнир насмешливо хмыкнул, распахнул дубовую дверь — учтиво и от этого еще более омерзительно, пригласил в «пыточную». Я стиснула зубы, шагнула вперед, но своего ужаса не показала.

Упрямо остановилась посредине этой огромной каменной залы, без окон и второго выхода. На стенах висели инструменты, о предназначении большинства которых я могла только с содроганием догадываться. В камине потрескивали дрова, но ни тепла, ни связанного с огнем уюта здесь не было.

Высокий черноволосый хозяин пыточной встряхнул свой серый плащ, кинул его на длинную лавку, стоявшую у стены и, присев на корточки, поворошил кочергой затухшие поленья.

Я не сводила с него напряженного взгляда, удивляясь тому, что кто-то снимает плащ в столь холодном месте. Мое дыхание давно превратилось в пар.

В академии вообще с теплом было туго. Выдолбленные в горе многочисленные ходы, обширные и разветвленные, больше походили на каменный муравейник, чем на самый плохонький и убогий замок. Не знаю, что здесь добывали в древности, но некоторым штольням очень много лет, и они очень длинные. Там, где тоннели расширялись до размера бального зала, они превращались в классы для занятий, а окончания ходов, так называемые тупички, использовались как спальни.

Пока я грустно смотрела на бесполезный огонь, Игнир поднялся от камина и подошел ко мне:

— Итак… Айонель, сейчас ты расскажешь мне свой секрет, заодно пояснишь, отчего так искусна в магии!

Не отрывая от него напряженного взгляда, я привычно повторила:

— Я уже говорила. Меня родители этим наделили! Надели на меня защиту и вложили в нее силы.

— И заклинания… — насмешливо искривив край рта, уточнил Игнир.

— И заклинания, — упрямо повторила я, не сводя с него невозмутимого взгляда. Хотя мне было по-настоящему страшно.

Ожидая гневного рыка и приказа подвесить меня к столбу для пыток ментальной магией, на которую я только что согласилась, судорожно сглотнула. Но пусть лучше я, чем Лео с Диком!

— Тогда сейчас проверим… — напряженно произнес Игнир. Он так торопился, что ничего делать со мной не стал, лишь впился взглядом в мои глаза…

Мне стало больно. Кажется, я закричала.

Перед взором стали проноситься давние события.