Книга На пороге неба. Часть Вторая, страница 121 – Елена Янук

Я покачала головой и повернулась к Армину.

— Итак, начнем с самых простых дел, на сладкое оставим крупные прегрешения присутствующих… — ласково озвучил свой план принц-дракон недоумевающим судьям, которые не могли понять, зачем здесь все эти девушки.

Смотритель девичьей академии гордо выступил вперед:

— На основании чего вы посмели выслать за нами стражников? Да кто вы…

Армин насмешливо отмахнулся.

— Тсс-с, тихо, Ринраель. Твое время говорить еще не пришло… Кстати, ты и твои безобразия были одной из причин, по которой мне пришлось вмешаться.

Судья и глава совета, все еще стоящие на коленях, взглянули на него с неприязнью. О, эти теперь между собой разбираться будут, кто больше виноват, и кто вынудил древнего дракона выплыть из небытия и явиться на эльфийский суд.

Чтец из гномов важно зачитал, в чем суть вины Микланель, и Армин махнул рукой.

— Приведите сюда палача…

Палача⁈ Я остудила свой первый порыв резко обернуться к Армину, с требованием разъяснить, что за еще палач? Мы о таком не договаривались! Но усилием воли осталась сидеть неподвижно пока гномы медленно, и церемониально передавали свитки с записями принцу-дракону, хотя внутри меня била настоящая дрожь.

Словно чувствуя мою нервозность, Армин снисходительно «пояснил»:

— С кое-кем мне и разбираться не надо.

В зал вошел палач, он же главный тюремщик Лесного владычества. Высокий одноглазый эльф, в красном людском одеянии. Видимо, это требование властей, чтобы эльф, занимающийся таким постыдным делом, ничем своих благородных сородичей не напоминал, даже костюмом.

Палач безучастно стоял возле стражников, исподлобья поглядывая на судей и знатных эльфов, постукивая по бедру приготовленной розгой из ивовых прутьев.

— Вот этой девице десять ударов ивовой плетью… Эльфам стоит перенять хороший людской обычай изредка сечь глупых избалованных детей для их пользы, конечно.

Значит, он и с палачом все обсудить успел. И когда только? Эльфы с отчаяньем переглядывались, но открыто протестовать не стали.

Я тихо склонилась к Армину и попросила:

— Я прошу тебя, не надо! Это так унизительно, зачем… Отмени наказание Микланель.

— Нет. Для нее это лекарство. Одному больному нужен теплый дом и горячий ужин, а другому для вразумления розги. Покушение и похищение это не шутка. И не проси!

Армин, ответив мне, поймал гневный взгляд Таниеля и снисходительно пояснил:

— Эта девица, та самая, что организовала похищение дочери императора-дракона из академии.

Глаза Таниеля на миг расширились, потом он покачал головой и проговорил:

— Тогда десять ударов это слишком милосердно.

Всхлипывающую от обиды и до сих пор пребывающую в замешательстве Микланель, стражники медленно повели к выходу.

— Папа! Помоги! Сделай что-нибудь! — в отчаянии всхлипнула она, ища помощи у кого-то из знатных эльфов, словно ее вели на смертную казнь.

Я не могла на это смотреть, и с отвращением отвернулась. Мне было в сто раз легче простить ее, чем наблюдать за подобным унижением.

— Не морщись, принцесса, ей или навсегда поможет, или станет еще хуже. Ну, тогда пусть привыкает к наказаниям заранее, — деловито отозвался «добрый» Армин.

Вперед выступил еще один чтец, который стал важно зачитывать вину Чериэли. Эльфы внимательно слушали, племянница бывшего владыки гордо улыбалась, демонстрируя презрение ко всем собравшимся. Я вновь незаметно наклонилась к Армину.