Книга На пороге неба. Часть Вторая, страница 18 – Елена Янук

— Прости, пожалуйста, Армин, у них шутки такие грубые… Извини.

Боевой маг молча посмотрел на меня, зачем-то поджав губы. Все: его лицо, поза — выражало угрозу.

Он встал и подал мне руку, помогая подняться.

— Надеюсь, ты не затаил на них обиды? — Все еще переживая, спросила я, принимая его помощь. — Прошу, прости их за неловкие шутки. Они очень хорошие, просто еще не привыкли…

Армин в ответ и бровью не повел. Но при этом он смотрел на меня так, словно бился над какой-то очень серьезной, почти неразрешимой, проблемой.

Игнир

Я пристально смотрел на нее, снова и снова поражаясь тому, насколько Айон переворачивает все, что, как я думал, знал о мире и окружающих. После ее слов о том, что она беспокоится обо мне, был настолько тронут, что у меня от волнения перехватило горло.

Общаясь, все больше открывал для себя новые грани ее характера. Это теперь мучило меня. Ведь должно быть не так!

Едва мы вышли из академии, Айон, в прямом смысле, повисла на братьях, и все время прогулки, вела себя как маленькое дитя с двумя любящими ее взрослыми.

Лео и Дик тихо беседовали о каком-то событии, счастливая Айонель поворачивая голову то к одному, то к другому, молча слушала. И при этом дурачась совершенно по-детски, опершись за предложенные руки братьев, перепрыгивала через грязь и лужи. Братцы, со своей стороны, со снисходительными улыбками следили за подобным развлечением, словно на самом деле присматривали за малышкой.

До этого момента я был уверен, что Айон ведет с ними по принципу принцесса и два вассала. Потому подобное самоумаление дочери императора, стало для меня открытием. И это открытие входило в конфронтацию с моим мировоззрением.

Для того что бы уничтожить ее отца мне всего лишь надо немного подготовиться. Но до сих пор я отчетливо помню пережитое бешенство из-за того, что не смог преодолеть ее щит. Щит, выставленный ею в двенадцать лет.

Я видел, что делает ее настроение с погодой. Видел, как служит ей сила земная. Не удержи она ее тогда и гигантский остров, со всеми находившимися на нем, пошел ко дну.

Забавно, только понял, что, вспоминая последний день академии, я больше не злюсь, скорее, испытываю неподдельное облегчение. Что моя жизнь тогда разительно изменилась.

Она сильнее меня, и, я уверен, осознает это. Но почему тогда ее поведение настолько странное?

Айонель знает по имени каждую служанку, помогавшую ей, и благодарит ее. (Даже на меня свирепо смотрит, стоит мне проигнорировать прислугу или принять ее заботу как само собой разумеющееся). Позволила этим никому ненужным сиротам стать принцами, и, как понимаю, будущими наследниками империи, а ведет себя так, будто ниже их по рождению.

Доходит до абсурда, она с уважением слушает и слушается Лео, эльфенка, которого я никогда и ни во что не ставил. А ведь тогда меня искренне забавлял дерзкий Дик, чем-то напоминавший меня в детстве, невыносимо раздражала Айонель, но никогда не интересовал Лео.

Размышляя об этом, я делал вид, что читаю свиток.

Айон, с братцами, сделали в таверне заказ. И теперь развлекались. Я повернулся к хохочущим «родственничкам», исподтишка наблюдая за их весельем.

Растопырив пальцы над своей тарелкой и сделав при этом страшные глаза, всесильная и беззаботно хохочущая драконница делала вид, что сейчас укусит руку Дика, пытающегося утащить из ее тарелки тефтельку из парного мяса.