Книга Чудеса да и только!, страница 81 – Елена Янук

Он прижал меня к груди, словно желая дать возможность выплакаться…

Я втянула воздух сквозь зубы и взяла себя в руки, не собираясь таять в руках Райдера, который как-то признался, что всегда сумеет зацепить нужные струны в душе собеседника, чтобы добиться своего.

Райдер, будто чувствуя, что я от него мысленно оградилась, встал и отошел. Подняла глаза и внимательно на него посмотрела. Он сел ко мне боком, завернувшись в плащ.

Заметив, что я на него смотрю, вдруг сказал:

— Когда лишившись крыльев, я упал, то решил, что лучше умереть, чем, вытерпев дикую боль, вести потом пустую бессмысленную жизнь, — с гримасой отвращения произнес он. — А сейчас думаю, что это того стоило. Ты перестала от меня убегать… Правда, все еще хочешь разорвать связь, но я не в обиде, ибо нет большего слепца, чем тот, кто не желает видеть, — дракон с горечью улыбнулся.

Раненый, избитый, переживший невиданное унижение, лишившись мощнейшей в мире магии… Однако его слова казались искренними, словно вместе с драконьей магией с него сошла вся изуверская хитрость этих бестий. Вместо ответа я просто устало улыбнулась. Не осуждая, не насмехаясь, скорее всего, даже немного поддерживая.

Он вдруг завозился с мешком, и смущенно сказал:

— Куда делась вся вода? Столько времени в пути, понятное дело, во рту пересохло. Ты не видела фляжку?

Все еще улыбаясь, я глазами показала ему на выпуклость на дне котомки, где лежала последняя фляжка с водой.

Фиалка

Сколько времени я валялась в постели? День? Два? Три? Я помню, как очнулась от шума, сознание медленно прояснялось, ослабшие мышцы болели. Надо мной стоял старый эльф, который говорил Лорму:

— Вы все сделали правильно. Физически ничего страшного нет, сильное истощение, у многих бывает. Радуйтесь, что все обошлось, и ваши страхи о наложенном проклятии оказались безосновательны. Но меня смущает ее душевное истощение… А от этого лекарственного средства нет. В общем, дальше все зависит только от нее, захочет она жить или нет.

— Благодарю вас, мудрейший! — Лорм сухо поклонился. Видно врач его разочаровал.

— Простите, что ничем не смог помог.

Старый эльф подхватил плащ, лежащий на спинке кресла, и быстро откланялся. Лорм отослал служанку, которая ухаживала за мной, и тяжело сел в кресло, стоявшее перед камином.

Меня же ничего не волновало, ни его разговоры, ни его волнение, ни мое состояние.

Я вновь уснула, словно отключилась, а когда проснулась, на меня смотрели две пары глаз. Улыбающиеся и испуганные.

— Фиалочка, у тебя гости…

Лорм сел на край моей кровати и посадил второго.

— Мы с Радостью — с твоего позволения, я назвал его сам — решили, что кое-кому надо срочно заменить маму. Ее украли и съели дикие порки. Два малыша остались сиротами.

Пухлый от только что выпитого молока котенок, на дрожащих тоненьких ножках-тростиночках смешно поковылял по шерстному одеялу ко мне.

Облезлый, тощий, неухоженный, с мокрой от позднего ужина мордочкой и заплаканными глазами. Жалкий и страшненький малыш, словно зная, куда ему надо идти, торопливо нырнул под ночную рубашку и прижался холодным носом к моему плечу.

— Малыш сразу понял, кто его пожалеет, — улыбаясь, сообщил эльф.

Мокроносик тыкался в меня в поисках материнского утешения до тех пор, пока я ладонью не прижала его к себе. Он полностью в ней поместился. Тогда он губами нежно захватил кусок кожи на руке и принялся громко сосать.