Книга Космический замуж. Землянка для двух министров, страница 13 – Леся Тихомирова

Он продолжает рассказывать. Я смотрю на него, слушаю его низкий бархатистый голос, и постепенно страх начинает отступать, сменяясь любопытством.

Кайрон объясняет сложные вещи простыми словами, с какой-то заразительной энергией.

Вдруг он замолкает и смотрит на Чешира, который, свернувшись калачиком на соседнем кресле, наблюдает за нами.

— Интересно, — задумчиво говорит Кайрон. — А что твой мудрый друг скажет на эту проблему? Где здесь, по его мнению, слабое место?

Я невольно улыбаюсь.

— Он вам не скажет. Он только покажет. Если заинтересуется.

Кайрон поднимает бровь, затем вдруг срывает с проекции небольшой фрагмент данных — голографическую иконку корабля — и легонько подбрасывает её в сторону Чешира.

Иконка зависает в воздухе, мерцая. Чешир лениво открывает один глаз, прослеживает за ней взглядом, затем встаёт, потягивается и… идёт прочь, демонстративно повернувшись к нам хвостом.

Кайрон громко смеётся низким, красивым смехом.

— Понятно. Значит, проблема не в этом корабле. Мудрый кот. Надо бы Дэриану передать.

В этот момент я ловлю себя на мысли, что расслабилась. Сижу с одним из самых могущественных людей галактического альянса, пью его кофе и наблюдаю, как он пытается получить совет у моего кота.

Абсурд. Но именно этот абсурд и кажется сейчас единственной ниточкой реальности.

Позже, когда Кайрон уходит по своим министерским делам, я остаюсь одна.

Тишина в моих новых апартаментах оглушительная. Не та живая, наполненная гулом систем и далёкими шагами тишина жилой капсулы, а стерильная, бархатная, впитывающая каждый шорох.

Я стою посреди комнаты, размером с две моих прежних капсулы, и не могу пошевелиться.

Пушистик и Чешир, кажется, растворяются в этом пространстве. Я зову их, и мой голос звучит чужим и слишком громким.

Через мгновение из-за кресла, похожего на застывшее облако, доносится довольный писк, и Пушистик выкатывается к моим ногам, его разноцветная шерстка переливается в мягком свете.

Чешир же, с видом короля, инспектирующего свои владения, неспешно прохаживается из глубины комнаты и запрыгивает на подоконник, уставившись в панорамное окно.

Я подхожу к нему. Под ногами пружинит тёплый, живой пол, отдавая приятное тепло.

За стеклом, в черноте космоса, висит сияющая спираль Галактики. Та самая, что висела над моей капсулой все эти три года. Но там она была далёким, безразличным украшением, символом одиночества. Здесь же она кажется близкой, почти осязаемой, и от этого становится ещё страшнее.

Сияние звёзд вдруг кажется до боли знакомым.

Так же мерцали огни ночного города за окном моей маленькой квартирки на Земле. Той самой квартирки, которую мне обещал оставить дальний родственник.

В памяти всплывает тёплое воспоминание, как я стояла на балконе квартиры, которую считала уже своей, смотрела на город, а сильные мужские руки обнимали меня сзади. Алексей. Он прижимался губами к моему виску и шептал: «Всё будет хорошо, Ира. Мы вместе. Я всегда с тобой».

Эти слова теперь отдаются в ушах зловещим эхом.

Картинка сменяется резко, будто кто-то переключает кадр.

Холодный, пахнущий пылью и бумагой кабинет адвоката. Я сидела напротив Алексея, но он не смотрел на меня. Его взгляд упирался в узор на ковре.

Адвокат монотонным, безразличным голосом зачитывал документ: завещание переписано. Всё имущество, вся моя крошечная надежда на крышу над головой, перешла Алексею. «Как перспективному молодому человеку, который сможет им распорядиться».