Книга Влюблен без памяти, страница 84 – Ольга Лисенкова

– Ладно, – пробормотала Марианна, вмиг зарумянившись. Стрельнула в сторону жениха глазами. – А если не родится?

– Родится, – уверенно сказал он. – У нас всегда рождаются мальчики.

– А если я рожу тебе девочку?

– Мы не ограничимся одним ребенком, я полагаю.

– А если я никого тебе не рожу? – Она панически захлопала ресницами.

Эдвард обнял ее за плечи.

– Не волнуйся, дорогая, что за мысли…

– Вы еще даже не поженились, – указала Вивьен, – а уже обсуждаете имена и пол ребенка! Марианна, в конце концов, вспомни о девичьей стыдливости!

Юбер не последовал в гостиную за своим господином, и Вивьен вздохнула про себя с облегчением. Вместе с тем ей сразу стало как-то пусто и неуютно, особенно когда она смотрела на то, как обращается с Марианной лорд: с его лица не сходила полуулыбка, глаза искрились, и весь он тянулся к невесте, поворачиваясь за ней, как подсолнух за солнцем. А Марианна раскрепощалась все больше и больше, будто превращаясь в избалованное дитя.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – спохватился Эдвард, указывая на ждущие их кресла.

На полу прямо перед ними возвышался старинный сундук, окованный железом.

– Можно я открою? – спросила взволнованная Марианна.

Эдвард ответил жестом, будто приподнимая крышку.

– Сундук перенесли с чердака, – объяснил он, – его уже отперли, даже смазали петли. Вперед, моя зарянка.

Под крышкой обнаружились пара потрепанных детских книг на разных языках, аккуратно свернутый кафтанчик на ребенка двух-трех лет и, конечно, то, что они все так надеялись увидеть, – игрушки. Марианна доставала их одну за другой и бережно укладывала на длинную банкетку. Небольшой сафьяновый барабан и одна позолоченная палочка к нему. Деревянная ветряная мельница, у которой крутились лопасти. Искусно вырезанная лошадка на дощечке с колесиками. Эдвард взял лошадку в руки и задумчиво повертел колесико пальцем.

– Не вспоминается? – спросила Марианна, сочувственно сведя брови.

– Нет, зарянка моя. Такие же игрушки, как у десятков других мальчишек из аристократических семей, я полагаю. Что там еще может быть… Я думаю, у меня была лошадка-качалка, но я ее, должно быть, разломал.

Марианна вынула ворох оловянных солдатиков и ссыпала их на банкетку.

– Кажется, все, – сказала она, заглядывая в недра сундука. – Тут, кажется, осталась только старая одежда.

– А какие игрушки были у вас? – спросил Эдвард, будто стараясь оттянуть момент, когда они поставят очередной и, возможно, финальный эксперимент с артефактом.

– Куклы… – пожала плечами Вивьен. – Кукольный домик. Были коляски с плетеной корзиной вместо люльки для пупсов. У кукол был роскошный сервиз для чаепитий. Про наряды и говорить нечего.

– Марианна не любила кукол, я знаю, – улыбнулся Эдвард.

– Это когда я была маленькой! – возразила та. – Когда я подросла, мне уже стали нравиться куклы – не пупсы, а такие… на которых были самые модные наряды. Их дарили девочкам, когда они готовились к первому выезду в свет. Только я не успела дорасти до того возраста, и такой куклы у меня никогда не было… Ладно. Игрушки должны нам подойти. Вряд ли ты играл ими, когда стал подростком, значит, они хранят память о маленьком Эдварде, до десятилетнего возраста. Но ты сейчас сказал, что я не любила кукол, и узнал ты это от меня – точнее, ты увидел это в нашем общем воспоминании, которое от тебя улизнуло, правда?