Книга Я (не) буду вашей истинной!, страница 72 – Мира Влади

Томно выдохнула, сама не понимая, что делаю:

– Алекс…

Он замер. Его дыхание участилось, но он не сводил с меня глаз.

– Блять, Даша, что ты делаешь со мной… – хрипло и с надломом прошептал он, а затем, не выдержав, наклонился и жадно впился в мои губы.

Поцелуй был, как ураган — сметал всё на своём пути. Его руки, горячие и сильные, скользили по моей спине, прижимая ближе. Казалось, весь мир сузился до одного этого момента, до его губ, требовательных и настойчивых, до жара его тела, который буквально прожигал мою кожу.

Мои мысли рассыпались, как песок под ногами. Оставалось только одно желание, одно стремление — раствориться в нём, в этом необузданном вихре эмоций. Я чувствовала, как дрожь пробегает по всему телу от его прикосновений. Стон сам сорвался с губ, и я больше не могла сдерживаться.

Он внезапно остановился, тяжело дыша, и уткнулся в мою шею. Его дыхание обжигало кожу, а слова прозвучали так глухо, будто он говорил не мне, а себе.

– Что же ты творишь? – его голос был хриплым, почти полустоном. – Даш, если мы сейчас закончим это, дороги назад у тебя не будет.

Его слова, словно раскат грома, разорвали тишину в моей голове. Мир, который только начал вращаться вокруг нас, рухнул, как карточный домик. И в этот момент я почувствовала, как внутри всё перевернулось.

Кир.

Его силуэт, спокойный и холодный, появился в конце коридора. Он смотрел на нас, молча, но его взгляд резал меня, как острый нож. Я даже не пыталась сделать вид, что не заметила. Он прошёл мимо, не остановившись, не обратив внимания на происходящее, и скрылся за дверью нашего номера.

– Ты знал, что он тут, – голос прозвучал неожиданно твёрдо, хотя внутри всё дрожало.

Он не мог не знать. Но я же сама этого хотела? Только теперь не было никого желания продолжать это. И возбуждение не просто ушло. Пришло другое чувство.

Алекс отступил на шаг, его взгляд был тяжёлым, почти невыносимым.

– Прятаться будем? – его голос снова стал жёстким, в нём уже не осталось ни капли прежней нежности. – Или продолжишь бегать по разным кроватям?

Эти слова ударили. Они задели ту часть души, которая уже и так была истерзана. Сердце сжалось от боли, и прежде чем я успела подумать, моя рука резко взметнулась.

Звук хлёсткой пощёчины разнёсся по коридору, как выстрел.

Алекс мог остановить это. Мог перехватить мою руку, даже не напрягаясь. Но он позволил. Его лицо оставалось бесстрастным, даже когда на щеке проступил след от моего удара.

– Никогда больше так не говори, – произнесла я, дрожащим голосом, пытаясь удержаться от слёз.

Он смотрел на меня, в его глазах сверкал целый вихрь эмоций — гнев, боль, разочарование.

– Если бы мне было всё равно, я бы молчал, – бросил он, разворачиваясь и уходя.

Оставшись одна, я почувствовала, как моё тело обмякло. Слабость окутала меня, как тяжёлое одеяло, и я, прислонившись к стене, закрыла лицо руками. Стыд, горечь и злость смешались во мне, превращая всё внутри в хаос. Ладонь горит. И душа горит. Что я делаю? Зачем дразню их?

Я запуталась. Каждая мысль будто резала по-живому. Меня тянет к Алексу, но, чёрт побери, как представлю, что Кир больше никогда не прикоснётся ко мне, никогда не посмотрит так, как он умеет… Этот взгляд, в котором смешано всё: тепло, страсть, безмолвные упрёки и какое-то глубокое, непостижимое понимание.