Книга Я (не) буду вашей истинной!, страница 98 – Мира Влади

Сколько времени ему потребуется?

Старалась себя успокоить мыслью, что без меня он не сможет уйти. Я снова повернулась к окну. Улица, некогда такая знакомая, теперь казалась чужой, словно сжалась в кольцо опасности, окружив нас со всех сторон.

Не знаю, сколько прошло времени. Минуты тянулись мучительно медленно, а я ушла в свои мысли, пытаясь не поддаваться тревоге. Вдруг раздался скрип двери. Мягкий, но он разорвал тишину, как гром.

Медленно повернулась, чувствуя, как всё внутри замерло. На пороге стоял мужчина. Высокий, крупный, с длинными, собранными в низкий хвост, волосами. Его черты лица были резкими, непривлекательными. Тонкий нос, узкие губы, будто всё в нём кричало о холодной расчетливости. Но больше всего поразили глаза. Глаза, полные предвкушения. Хищные, острые, как ножи. Глаза убийцы, пришедшего за своей жертвой.

Он улыбался. Его гадкая ухмылка пробудила во мне смесь страха и злости. Это был не просто человек, это была угроза, одетая в человеческую оболочку. Чуть склонив голову набок, он медленно шагнул в мою сторону.

Денис. Он в тайнике, с чёткими инструкциями не покидать его, пока не завершит своё дело. Значит, рассчитывать мне не на кого. Я глубоко вдохнула, почувствовала, как в груди нарастает напряжение, расправила плечи и посмотрела ему прямо в глаза.

Его улыбка чуть расширилась, будто ему нравилась моя реакция. Каждая клеточка моего тела напряглась в ожидании, но я продолжала стоять, не двигаясь.

Страшно ли мне было? Очень. Так страшно, что каждый нерв натянулся, как струна, спина покрылась холодным потом, а дыхание сбилось, как у человека, бегущего от чего-то ужасного. Поджилки тряслись, сердце бешено стучало, но я не двигалась с места. Сжала зубы так сильно, что челюсть начала ныть, а ногти впились в ладони от сжатых кулаков. Я не могла позволить себе показать слабость. Если упаду духом, он почувствует это, как хищник чувствует раненую добычу.

– Какая храбрая мышка, – его голос, ласковый и тягучий, звучал как у маньяка, смакующего свою победу. В глазах отражалась извращённая радость, что накатывала волнами, с каждым мигом всё больше нагнетая атмосферу. – Я вижу твой страх. Я его чувствую.

Он склонил голову набок, пристально изучая меня, будто рассматривал не человека, а игрушку, которую собирался сломать.

– Ну? Долго в гляделки играть будем? – я услышала собственный голос, дрожащий, но твёрдый. – Делай то, за чем пришёл, и проваливай!

– Я хочу получить от этого удовольствие, – он поцокал языком, словно журил меня за дерзость. – Не будем торопиться. Тебе понравится. Хочу видеть их лица, когда они найдут тебя.

Его смех разрезал воздух, как нож. Громкий, мерзкий, будто он наслаждался не самим моментом, а моей реакцией на него. Я смотрела на него с выражением презрения, но внутри меня волнами накрывала паника. Что он сделает? Насколько далеко зайдёт?

Он сделал шаг вперёд, доставая из ножен кинжал. Сердце едва не выскочило из груди. Он подходил медленно, будто растягивал удовольствие. Оказавшись вплотную, он поднял клинок и, медленно наклонившись, провёл им по моей щеке. Лёгкий порез — не глубокий, но достаточно, чтобы из раны сочилась кровь. Запах металла ударил в нос. Паника подкатила к горлу, руки затряслись.

Я сглотнула, чувствуя, как по щеке что-то тёплое и липкое течёт вниз. Надеялась, что это слёзы, но запах крови убил эти надежды. Паника рвалась наружу, кричала на весь разум, но я заставила себя держаться. Если начну кричать, он получит то, чего хочет.