Книга Жена на полгода, страница 109 – Ольга Иконникова

Но на сей раз я, не раздумывая, поддержал Селесту.

— Тебе не кажется, отец, что во всём, что случилось, есть и твоя вина? Как ты мог столько лет пренебрегать родным сыном? Даже если ты не хотел признавать его открыто, ты мог бы сделать так, чтобы ему с матерью не нужно было чувствовать, себя нахлебниками? Ты мог помочь им деньгами, и всё пошло бы по-другому.

Я до сих пор не мог поверить в то, что Каринн, которая заменила мне мать, могла совершить столько зла. Но хуже всего было ощущать то, что виноват в произошедшем был не только отец, но и я сам. Я не заметил, не почувствовал, не догадался. Я позволил погибнуть стольким близким мне женщинам, прежде чем стал понимать, что эти события могут быть не случайны.

Я сжал руку Айрис еще крепче. Мне было страшно представить, что с ней тоже могло случиться что-то ужасное.

Она посмотрела на меня с тревогой.

— Тебе плохо?

Я покачал головой и попытался улыбнуться. Я был еще слишком слаб, чтобы подхватить ее на руки и отнести туда, где нам бы никто не помешал. У нас еще не было возможности поговорить о наших чувствах, но я надеялся на то, что она вышла за меня замуж отнюдь не из жалости. Я уже успел узнать ее довольно хорошо — она никогда не сказала бы «да» без любви. Моя смелая, умная и самая красивая женщина на свете. Моя жена.

Должно быть, отец думал, что я уже сожалел о своем решении - я поймал на себе его странный взгляд. Нет, я ничуть не сожалел. И даже если общество отвернется от нас (а в этом я почти не сомневался) я буду чувствовать себя счастливым рядом с ней.

Как ни странно, но отец не стал со мной спорить:

— Возможно, ты прав. Но я всего лишь поступал так, как подсказывал мне мой разум. Я всегда осознавал свой долг перед предками. Лефевры были в родстве с самими королями, и я не мог позволить, чтобы...

Тут он посмотрел на Айрис, и я выпрямился, готовый броситься на ее защиту. Если он позволит себе оскорбить ее хоть словом, это будет последнее, что он сделает в моем замке. Кажется, он это понял, потому что предпочел отступить.

— Но вы хоть понимаете, что перед вами будут закрыты двери всех столичных дворцов? — строго спросил он.

Мы с Айрис переглянулись и дружно рассмеялись. Что нам были какие-то светские салоны, когда перед нами лежал целый мир?

— НУ, что же, поступайте, как хотите, — смирился он.

— А двери вашего дома? — спросила вдруг Айрис. — Они будут открыты для нас?

Отец ответил не сразу, но спустя несколько мгновений на его тонких бледных губах всё-таки мелькнула улыбка.

— Твоя жена хитра как тысяча лисиц. Но да, я буду рад видеть вас у себя, - и ворчливо добавил: — с кем же еще мне будет поговорить после того, как от Лефевров отвернутся все, кто ценит благородную кровь?

Селеста захлопала в ладоши, и напряжение спало. Но мы не сразу услышали, что, сказал появившийся на пороге Барруа, и ему пришлось повторить:

— Простите, ваша светлость, но прибыл граф Амальрик и хочет немедленно вас видеть.

— Граф? - удивился я. — Конечно, Барруа, проводите его сюда.

Отец Габриэллы никогда не приезжал в этот замок. И я сам не искал с ним встреч, испытывая перед ним чувство вины. Но сейчас я даже обрадовался, что он сам нанес нам визит — я должен был попросить у него прощения.

Его сиятельство вошел в гостиную и огляделся. Но остановил он свой взгляд не на мне, а на Айрис. А та вдруг испуганно охнула и, отпустив мою руку, вскочила.