Книга Жена на полгода, страница 11 – Ольга Иконникова

Я еще раз взглянул на портрет дочери герцога — мадемуазель Кавелье была мила, но отнюдь не настолько, чтобы я добивался ее руки с упрямством осла.

— Может быть, посвататься к дочери маркизы Дарсен? — предложил отец, но (должно быть, по выражению моего лица) сразу понял, что совет запоздал, и заменил этот вариант другим. - Или к сестре графа Парсеваля?

Я послушно раскрыл «Вестник» на букве «П», хотя в этом не было никакой необходимости — я уже знал, что там увижу — со страницы, посвященной Парсевалям, на меня смотрело нахмуренное женское лицо. Право же, на месте графа за подобный портрет я не заплатил бы художнику и медной монеты.

Впрочем, возможно, в действительности дело обстояло еще хуже. От такого предположения я вздрогнул и отодвинул журнал на край стола, но даже оттуда мадемуазель Парсеваль буравила меня пристальным взглядом. А ее острый нос был нацелен на меня как стрелка компаса на полюс.

— Полагаю, его светлость прав, — поддержал отца и Барруа. — Его сиятельство наверняка будет счастлив породниться с вашей светлостью.

НУ, еще бы! Завидные или хотя бы привлекательные невесты обычно появлялись в одном, ну, может, в двух выпусках «Вестника». Мадемуазель же Парсеваль отметилась там уже в пятый раз, и это явно не было для нее пределом.

Но я решительно покачал головой:

— Если моей женой станет именно она, боюсь, я не сумею подарить нашему роду наследников. Даже если очень захочу. Даже если она очень захочет.

При мысли о ее хотении я ощутил животный страх, что было отнюдь не самой лучшей основой для счастливых отношений.

— Ты слишком разборчив, сынок, — отец неодобрительно поцокал языком. — А в твоем положении это неразумно. В следующем году его величество объявит сбор дворян, которым предстоит отправиться с его высочеством на Дальние острова. К тому моменту ты должен произвести на свет хотя бы одного маленького, Ренуарчика, и только тогда я смогу быть спокоен. Или ты хочешь, чтобы титул перешел к Дюпону?

Произнеся это, он содрогнулся и потребовал, чтобы Барруа принес ему успокоительных капель.

— Если бы ты в свое время не ограничился мной одним и подарил мне нескольких младших братьев, то у тебя сейчас не было бы повода для волнений, — возразил я.

— Но вернемся к делу.

— Да-да, вернемся! — воодушевился отец. — Быть может, тебе обратить взор на девушек из низших дворянских родов? Дочери баронов и шевалье могут быть весьма привлекательны! — он покивал головой — кажется, со знанием дела. — И уж они-то не станут воротить от нас нос.

Но всё во мне противилось этому. И дело было не только в родовой гордости.

Низшие титулы обычно даровались королем выходцам из простого народа, отличившимся в боевых сражениях или на других поприщах — в таких семействах обычно не было ни капли магии, а наш род славился ею, и мне совсем не хотелось ее разжижать. К тому же, для дочери барона или шевалье брак со мной был бы, несомненно, браком по расчету, а этого мне тоже хотелось избежать.

Мажордом выразительно покашлял, и я нетерпеливо спросил:

— Вы хотите что-то сказать, Барруа?

— Если позволите, ваша светлость, — ответил он, — то я хотел бы напомнить вам о дочери графа Шамплена. Да, его сиятельство тоже не решился принять ваше предложение, но, полагаю, он весьма расположен к этому браку. Мне показалось, при вашем разговоре он обмолвился, что если бы вам удалось доказать, что на вас не лежит никакого проклятья, то он охотно бы вернулся к обсуждению этой темы. А мадемуазель Шамплен и вовсе была бы счастлива стать вашей женой.