Книга Контракт Аделины, страница 69 – Тина Солнечная

— Нашёл несколько мест, где за детьми присматривают, пока родители ужинают.

Я моргнула, удивлённо уставившись на него:

— Ты искал такие места?

Он посмотрел на меня спокойно, даже немного обиженно, будто это был самый очевидный поступок в мире.

— Естественно. У меня же теперь есть дочь.

Сердце пропустило удар.

Он сказал это вслух. Так просто, будто эта истина жила с ним всегда. Мужчина, который только вчера казался воплощением опасности… И сейчас он говорит это так буднично, будто всегда нас ждал.

— Ты тут? — вывел он меня из оцепенения.

— Да, прости. Я просто… восхищаюсь, как легко ты впустил нас в свою жизнь.

Он снова улыбнулся — этой мягкой, тёплой улыбкой, которая всегда заставляла моё сердце трепетать.

Он склонился ближе, поцеловал в губы и прошептал:

— Спасибо, что вошла в мою жизнь, детка.

Когда мы подъехали к садику, можно было не заглядывать внутрь — по крикам, визгу, хлопанью дверей и весёлому гомону было ясно: Эви не просто проснулась, она уверенно захватила власть в детском королевстве и держала его в радостном осадном положении.

Одна из нянь вышла нам навстречу. Вид у неё был, как у человека, пережившего ураган, но при этом она улыбалась. Почти искренне.

— Это самая весёлая девочка, что у нас была, — произнесла она, возвращая нам нашу маленькую фею. — Но теперь мы точно знаем, где у нас предел звукоизоляции. И это… полезная информация, — добавила она с легким нервным смешком и как будто облегчённо выдохнула, передавая Эви в мои руки.

Дочь сияла. Щёчки румяные, глаза блестят, улыбка до ушей. Энергия — за троих. Она мгновенно обвила меня руками, потом переключилась на Зэя, и, усевшись в саатру, начала рассказывать всё и сразу — что кушала, как рисовала, как мальчик Пим уронил башню из кубиков, а она "починила" его слёзы, подарив рисунок с розовым единорогом.

— Прямо в платье! Без переодевания! — визжала Эви в восторге, когда поняла, что мы не едем домой.

— Прямо в платье, — подтвердила я, улыбаясь.

— Ааа! — она хлопнула в ладоши. — Ааааа! — и начала болтать ногами, подпрыгивая в кресле от переизбытка эмоций. — А там будет еда? А мне можно выбрать сок? А если там есть клубничный мусс, можно мне два?

— Один, — вставила я.

— Полтора, — вмешался Зэй с усмешкой.

Эви счастливо кивнула, соглашаясь. Её восторг был заразительным, и я уловила, как уголки губ Зэя сами собой ползут вверх. Он смотрел на неё с такой мягкостью, как будто не драг, а сказочный король, нашедший принцессу своей жизни.

Она явно чувствовала себя избранной. Болтала без умолку, подпевала музыке, шептала что-то игрушке, которую достала из рюкзачка, а потом вдруг посмотрела на нас и сказала:

— А можно, чтобы у меня был самый лучший вечер? Чтобы всё было по-настоящему-прекрасно?

Я сжала её ладошку:

— А разве у тебя не каждый день самый лучший вечер?

Зэй коротко взглянул на меня и добавил:

— Мы сделаем его ещё лучше. Обещаю.

Эви закивала с серьёзным видом, потом зевнула — и тут же сделала вид, что вовсе не устала. Нет, конечно же, нет. Просто вдохнула слишком глубоко. Конечно.

Мы ехали в ресторан, пока закат окрашивал небо в сиренево-розовые оттенки. И всё в этот момент было на своих местах: дочь, смеющаяся на заднем сиденье, мужчина рядом, рука которого лежит поверх моей, и в груди — ощущение чего-то настоящего. Настолько настоящего, что даже страшно.