Книга Не открывай эту дверь, страница 3 – Светлана Ворон

Но затем я возвращалась в настоящий мир и оказывалась в своей пустой квартире одна, заваривала ромашковый чай и фоном включала телевизор. Звонила отцу, справляясь об его здоровье. Писала списки продуктов, чтобы ничего не забыть. И каждый день тащилась на работу, отдаваясь рутине, которой не видно конца.

В двадцать пять я ещё не испытала ничего экстраординарного и поэтому, конечно же, мне было очень грустно уезжать накануне большого праздника, в котором хотя бы на время я могла примерить на себя какую-нибудь интересную роль.

Хотя кого я обманываю, если даже у Джулс не было шанса завоевать сердце ангела, то какой смысл пытаться мне, простой девчонке из Висконсина, не обладающей какими-либо выдающимися достоинствами? Мое будущее не предвещало никаких особенных перемен. Ну, не считая путешествия в город моего детства, от которого многие годы я старалась держаться подальше…

~*~*~

Такси свернуло на грунтовую дорогу, ведущую сквозь густой лес. Даже в конце октября красно-желтых листьев среди бесконечной зелени попадалось мало. Ели, сосны, кедры и мох затмевали все.

— Ваше лицо мне знакомо, — затеял таксист непритязательный разговор. — Вы уже бывали в наших краях?

Я понимающе улыбнулась. В Эсканабе все друг друга знали, городок-то крошечный, всего двенадцать тысяч жителей.

— Я здесь родилась. Бывала летом, когда навещала бабушку. Она умерла недавно.

— Так вы — внучка Марши Ким? — обрадовался таксист, внимательнее меня разглядывая в зеркале заднего вида. Его добродушное лицо тоже казалось мне знакомым, наверняка я встречалась с ним в детстве. Но, конечно, уже забыла имя.

— Да, это я.

— Теперь я вас вспомнил, — подмигнул мужчина.

Сосны и кедры становились все более необхватными и могучими по мере того, как мы продвигались вглубь, отдаляясь от человеческой цивилизации, их кроны перекрывали солнечный свет, дорога выглядела все мрачнее. Как нельзя лучше это подходило к моему нынешнему настроению. Под приближающийся праздник нечисти, который я вынуждена пропустить, потому что приехала в это богом забытое место. Провести время в лесной глуши, в полном одиночестве в скрипучем старом доме, накануне Дня всех святых — что может быть хуже и скучнее? И страшнее…

— Жаль старую Маршу, — посерьезнел таксист, — хорошим человеком была, хоть и с причудами.

Бабуля умерла несколько недель назад на семьдесят девятом году жизни. Почему-то из всех родственников она завещала свой разваливающийся дом именно мне, хотя знала, что я не горю желанием возвращаться в этот промозглый городок. На первое ноября была запланирована моя встреча с местным агентом по недвижимости, после чего я смогу вернуться в Милуоки. Задерживаться в Эсканабе надолго я не собиралась.

Была бы возможность, я прилетела бы сюда лишь на пару часов и сразу уехала. Но билеты на самолет удалось достать только на двадцать девятое октября, в канун праздника с билетами было туго, и теперь мне придется провести три очень долгих и унылых дня в этой глухомани, вдали от цивилизации и друзей.

— Собираетесь жить здесь? — поинтересовался таксист, выруливая на заросшую высокой травой знакомую мне с детства лужайку. Дом терялся в зелени, став частью леса. Два этажа некогда добротного семейного гнездышка Кимов. Теперь краска с фасада облупилась, крыша обветшала и заросла мхом. Вид у дома был неухоженный и печальный.