Книга Не открывай эту дверь, страница 48 – Светлана Ворон

Мое нерешительное молчание Шед принял за одобрение. Но он не стал трогать прошлую рану, скрытую пластырем. Вместо этого он поднес мое запястье ко рту и, не медля больше ни секунды, с вожделением воткнул в него зубы. Я даже ахнуть или запаниковать не успела.

Поразительно, но укус оказался менее болезненным, чем порез ногтем. Я лишь немного вздрогнула от неожиданности, ощутив укол как от иглы и быстро нарастающее давление. В ужасе следила за вампиром, наслаждающимся от души. Он был похож на путника, долго бродившего по пустыне и наконец-то добравшегося до источника: звуки облегчения и удовольствия сменяли друг друга, глаза от восторга зажмурены. Выглядел он так, будто не может совладать с собой, и это не просто каприз, порожденный распущенностью, а физическая необходимость.

И, черт меня дери, несмотря на отвращение и страх, какая-то часть меня тоже получала удовольствие от процесса. Меня восхищала образовавшаяся между нами связь, пусть и не совсем здоровая. Я была нужна ему. Я хотела быть ему нужной. Мне нравилось видеть его таким страстным и возбужденным, потерявшим контроль из-за меня.

Но потом давление превратилось в боль. То, что Шеридан делал со мной, было неправильно. Мерзко и обидно. Ему ведь нужна была не я, а лишь моя кровь.

— Хватит-хватит-хватит! — закричала я, повышая голос на каждом слове.

Он зарычал разочарованно, с усилием отрываясь от моей руки. Не дав упасть — от шока мои ноги дрожали, — парень перехватил меня покрепче и обеими руками прижал к своей груди. Мы оба пытались перевести дыхание.

Я обессиленно замерла в объятиях, похожая на тряпичную куклу. Хотелось присесть и выпить успокоительное, чтобы перестать трястись. Мысленно проверяла себя: нет ли головокружения и слабости, означающих большую кровопотерю — причину ехать в больницу. Как сильно Шеридан мне навредил? Но, вроде, все было в порядке, и мое лихорадочное состояние обуславливалось лишь испугом.

— Лекси… — прошептал Шед, его дыхание, в отличие от моего, почти пришло в норму. — Прости, я не удержался…

— Ты не должен больше делать этого, — попросила я твердым голосом, но в моих глазах уже скапливались слезы. Он услышал это. Приподнял мою голову за подбородок и тревожно вгляделся в мои глаза. Ничего не сказал, но пальцем удивленно стер слезинку. А затем, совершенно неожиданно, потянулся к моим губам.

Моя воля основательно была подточена пережитым шоком, чтобы отстаивать личные границы. А может, я просто не хотела противиться тому, что случилось. Губы вампира, настойчивые и прохладные, двигались медленно и чувственно на моих губах, и я ответила на поцелуй сразу и без колебаний. Страх медленно отпускал, уступая место восторгу. Холод и тепло — ошеломляющее сочетание, наполнившее мою грудь надеждой вместо щемящей боли, как будто поцелуй стал лекарством от всех душевных переживаний.

Мои пальцы вели себя независимо, вплетаясь в буйные кудри Шеридана, шелковистые и мягкие. Тело полностью подчинилось и теперь доверчиво льнуло к мужской груди. Разумом я понимала, что не должна расслабляться и терять бдительность, но сердце реагировало совсем иначе. Я была абсолютно покорена.

Почувствовав мою безоговорочную капитуляцию, вампир приободрился и углубил поцелуй с удовлетворенным вздохом, придерживая за шею. Пальцы на затылке бережно скользили по коже, а те, что на талии, впились словно иглы, но я не жаловалась, потому что мне чертовски нравилось чувствовать себя объектом такой безудержной страсти. Меня никто не любил. В моей жизни слишком долго не было мужчины, которому я была бы небезразлична. Кто знает, может, за этой вспышкой страсти кроется нечто большее, чем банальное проявление власти над жертвой, спровоцированное жаждой крови? Хотелось думать, что я нравлюсь Шеридану как человек, как личность, а не как единственная свободная женщина, которую он встретил за десятилетия. И его тянет ко мне не только потому, что мы вынуждены ютиться в одной квартире и нет никакой возможности избежать сближения.