Книга Наследник для генерала-дракона, страница 52 – Светлана Ворон

— Я имею в виду, мэм: я не знаю, как и почему стал вашим мужем, — медленно произнес он, объясняя это, как дурочке. — Но раз уж я им стал, вы должны знать: эти браслеты я могу снять и освободить вас от него.

От шока мои слезы пересохли и я перестала дрожать. Не из-за браслетов, нет! Смысл обещания эльфа до меня еще попросту не дошел!

Мой шок относился к тому, что я все еще была здесь. Дэн вернулся домой! А я — нет.

Столько вопросов и ни одного ответа.

Дэн ушел, а я снова осталась в этом странном мире. Это плохо.

Сможет ли отчим позаботиться обо мне, лежащей там без сознания? Страх невольно заскреб изнутри: что если Денис решит воспользоваться моим бесчувственным телом?!

Да нет, ну не до такой же степени он извращенец… А если?!

Чертовы браслеты надо снять, или я никогда не вернусь домой. Теперь я верила в существование магии всем сердцем. Как же тут не поверишь?

Я посмотрела на тяжелые ободки с ненавистью и опаской, вспоминая всё, что сказал мне о них Данатиел. Чтобы их снять, нужна или драконья магия, или драконья кровь. Мне нужно ее как-то собрать.

Он как себе вообще это представляет? Что я попрошу генерала подышать пламенем в бутылку, и тот с легкостью согласится? Или что пырну скалу Блэдмора ножом и спокойно соберу капающую кровь?

А тот будет стоять и спокойно на это смотреть: «Да, детка, бери, сколько хочешь, мне ничего для тебя не жалко»! Пф.

Да его шкуру и обычный нож, скорее всего, не пробьет! Там же чешуя перекатывается и, чуть что, защищает хозяина.

Однако если я хочу освободиться, мне придется что-то придумать.

Во время обеда, когда я помогала Мари ухаживать за ранеными, солдат подошел ко мне с сообщением, что генерал Блэдмор ждет меня в своем шатре.

Опять вопросы. Опять этот жуткий, первобытный страх в груди. И боль отверженности. И глупая надежда. Что ему от меня нужно? Зачем он зовет меня к себе?

И как, черт возьми, мне собрать немного его крови, чтобы он не заметил?..

Когда я вошла, генерал расслабленно сидел, откинувшись на кресле и положив ногу на ногу. Читал письмо на желтоватой бумаге с гербовой печатью.

Здесь все пропахло роскошеством. Густой мандариново-древесный аромат смешался с запахом потрескивающих в печке поленьев и тушки птицы, крутящейся на вертеле.

Невольно я сглотнула: на завтрак у меня была овсяная каша с куском вчерашнего хлеба и всё.

При виде меня Раштон Блэдмор нехотя свернул письмо обратно в трубочку и отложил на стол.

Мундир он снял, рубашка была расстегнута почти до пояса, обнажая невероятную, рельефную грудь, которая ночью плавилась под моими ладошками. Длинные, вьющиеся волосы отливали сегодня золотом из-за желтоватого светильника за его спиной.

Я задохнулась от его божественной красоты, сердце болезненно заныло. Но я подавила в себе любые ростки притяжения к мужчине: то, как он поступил со мной утром, было отвратительно.

— Как ты? — спросил Блэдмор, не отводя от меня пристального взгляда.

Выражение в глазах — нечитаемое. Это он так равнодушно «переживает»? Или вопрос чисто риторический, и ему что-то еще от меня надо?

Опустив глаза, я лишь молча пожала плечами. Какой смысл воздух сотрясать.

— Я задал вопрос, — мрачно повторил генерал, и я ощутила давление его мощной ауры на разум и тело.

— Мне грустно, — призналась я, поморщившись.