Книга Наследник для генерала-дракона, страница 58 – Светлана Ворон

Без помощи архимага Лессандрии тут не обошлось. Ничем иным объяснить ее удачливость было нельзя. В моем лагере все-таки завелся шпион.

Она бы не сняла браслеты сама, ей кто-то помог. Сильный маг, обладающий знаниями, как они работают.

Поэтому я так одержимо торчал у пузыря и проверял его прочность. Если б я только почувствовал хотя бы слабую связь с девчонкой, меня не остановило бы ничто!

Вот только превращения давались всё тяжелей. Дракон страдал, нам было больно обоим. И всякий раз, когда приходила пора вставать на крыло, на это требовалось все больше и больше усилий.

Каждый оборот проходил мучительней и медленней предыдущего, сопровождался болью переламывания костей. Если это продолжится, в конце концов превращение станет невозможным.

Неужто правы были и Мадрус, и Хитэм? Дракон без истинной отказывается существовать? Как такое возможно?

Я должен избавиться от этой зависимости как можно скорей. Если в этот раз у меня чувство, будто «порвался канат», и я сам не свой целый месяц, что же будет в следующий?

Я должен быть хладнокровен и собран, в стране война! Мне совершенно нельзя испытывать такие дикие перегрузки. И уж тем более — так много думать о женщине. О ведьме, о простолюдинке. О шпионке!

Взмыв в небо, я совершил очередной облет, ища бреши в этой броне. Опускался угрожающе низко, намеренно задевал магический щит крылом. Проникал краешком крыла насквозь, получал ожоги, но пытался снова и снова.

Один плюс в куполе: спрятавшиеся под ним по мне не стреляли. Незачем.

Это новое изобретение — пушки, начиненные картечью, — способны были повредить даже шкуру дракона, причем на большом расстоянии.

Сколько раз я уже был ранен их мерзкими гранатами, разрывающимися в воздухе рядом со мной? Вынимал десятками острые осколки, застрявшие в чешуе и под кожей, как занозы. Я совсем перестал летать днем, стал осмотрительнее и осторожнее.

И теперь я очень рисковал, подлетая к Аррексу на такое близкое расстояние. Сотрясая бешеным ревом пространство, пытался рассмотреть, что происходит внизу.

Где она, моя сбежавшая истинная, которую я так и не смог понять? В чем я перегнул палку, черт возьми? Был слишком суров, обидел словом или делом? Она бы могла объяснить, а не сбегать!

Но что-то подсказывало мне, что в этом и состоял ее план: свести меня с ума, лишить армию Фаргаросы генерала. И поддаваться на ее манипуляции я намерен не был.

Лишь злился. Хотел найти. Посадить на цепь. Запереть в клетке. На этот раз — точно.

Плевать, что замужем. Она должна быть только моей, пока не родит ребенка.

Ярость… она преследовала меня и во сне. Любое, даже приятное сновидение, перерождалось в кошмар, в котором Сафир уходила в туман, а я терял разум и превращался в одичавшего зверя, уничтожая всё и всех на пути к ней.

Я перестал быть тем проницательным и изобретательным полководцем, не проигравшим ни одного сражения, на которого король мог рассчитывать. Я был одержим новой целью. Пусть и хорошо скрывал это от всех.

А может, и нет… Халсьён знал, Хитэм догадывался. Даже Мадрус позволял себе намеки на силу и необратимость зависимости.

— Но на мне нет метки, — тогда указывал я на этот неоспоримый факт. — Разве это не значит, что ее метка — обман? Может, есть шанс, что это какое-то колдовство, и нам удастся ее свести?