Книга Гончарное дело попаданки или Кирпич на вашу голову, страница 77 – Дара Хаард

Я пронеслась по всему дому в свою комнату, не потревожив ни одной скрипучей половицы. А вот в своей кровати нашла Мирию, которая, скрутившись в позу эмбриона, сопела в две дырочки, не подозревая, что я, дурында, на неё обижаюсь.

Девочка моя маленькая. Обняла малышку, которая тут же прижалась ко мне, что-то прошептала во сне. Я улыбнулась и выдохнула напряжение.

Нужно спросить завтра Савруса, кто такой этот Хорт, и держаться от него подальше, а лучше искать другого наставника для Тревора.

Но у мироздания были совсем другие планы.

Алан Райхорт

Давненько я не нюхал навоза. В юности, бывало, отец гонял нас с братом так, что иногда казалось, что мы не его сыновья, а дети конюхов, кузнецов, плотников или крестьян.

У отца было весьма специфическое понятие воспитания владетелей земли, вразрез отличающееся от современных.

«Как ты поймёшь своего подданного, если не жил его жизнь? Как ты поймёшь, обманывают ли тебя твои подданные или им и впрямь тяжело после неурожайного года?»

Он выбивал из нас высокомерие кнутом, если не помогали слова. Сначала я был на него зол и обижен… Пока не потерял всех своих родных и не остался один.

Наука, которую я постигал в простых семьях, в которые нас отдавали на воспитание терпения по целому месяцу, иногда не просто помогала понять простой люд, но и выжить в трудные времена.

Я разогнулся, провёл силу через натруженную спину, конюх — словоохотливый, болтал без умолку. Я узнал, откуда он, как попал к Альрине и что ему тут приходится делать.

— Спасибо, Хорт, — Ранир хлопнул меня по спине. — Ты это как к медовухе относишься? Дело сделали раньше времени, можно и по стаканчику пропустить.

— Только вечером, Ранир, мне ещё мальца тренировать, — я кивнул конюху.

Чтобы влюбить в себя жену, нужно сначала понять, что она из себя представляет. Ту Альрину я знал не так хорошо, всё не было времени узнать. Я задумался, а ведь не во времени дело... Мне просто не хотелось. Ну наивная, ну нежная, соглашается со всем, что я скажу, глаза в пол, дрожит, когда я рядом, что ещё нужно от жены…

Не думаю, что эта Альрина будет смотреть в пол и со всем соглашаться.

— Это ты, конечно, молодец, — хитро посмотрел на меня конюх. — Госпожа унюхает – мало не покажется. Не любит выпивох. Вот моей Ронье раздолье, сразу меня госпожой стращает, а у той разговор короткий, что не по ней — сразу по лбу.

— Как по лбу? – я удивился.

— А так, — пожал плечами Ранир, — Не слышал, что ль, как она Савруса приложила, когда он ей пьяным попался? Так теперь все стараются пить мало и на глаза госпоже не попадаться. Саврус-то дурак дураком, напился, а тут госпожа. Говорит ему: «Ты какого хрена, старый, нажрался, когда работа стоит?» Ну она, конечно, вежливо так, по-аристократичному, но лучше бы уже невежливо. Я тебе так скажу, если она вежливо говорит, значит всё… Каюк, будет землю трясти.

— Так что со старостой? — я заинтересованно посмотрел на Ранира.

— А что староста, увидел госпожу, нет бы спрятаться, а тому в голову дало, и стал он куражиться, строить из себя главного, учить госпожу, как с людьми дело иметь. Она молча выслушала, потом как дала ему оплеуху. Говорит, мои слова тебе сейчас ничего не скажут, а вот науку тебе и другим, этим «аллкшааам», слово-то какое мудреное, в общем, преподала. Потащила его к речке и полчаса его там полоскала, на потеху всем. Саврус из речки — она его назад, вода у нас в речке ледяная, плюхался он там, пока мёд весь из головы не вышел. Упал в ноги, просил, что в рот не возьмёт, только бы не выгоняла. А госпожа милостивая, сказала: «Работа шесть дней, а один день отдых, делайте что хотите, но, чтобы с порядком». Вот, стало быть, как. Ох, бабы-то как головы подняли, чуть что не так — сразу госпожой всех стращают. Совсем мужиков за людей не считают, — конюх всё же горестно покачал головой, потом вроде одумался и дополнил: — Но я это не жалуюсь, это правильно, в строгости нужно всех держать, — голос правда всё равно жалостливый.