Книга Ядовитая, или Хозяйка Черной Пустоши, страница 136 – Дара Хаард

— Дея.

— Анодея Сахрами, — кивнула я мужчине, — к тебе вернулась память?

Насколько я знаю амнезия может пройти, если увидеть знакомые места или лица родных людей.

— Я видел тебя во снах, — прохрипел он, потом опустил голову, отчего его волосы упали вперед, прикрывая лицо, — зачем ты нашла меня? Я только поверил, что ты всего лишь призрак. Уроду не место в прошлой жизни, какая бы она ни была.

— Да как ты смеешь?! – мое спокойствие и терпеливость сразу ухнули в пропасть, а им на смену пришла ярость. Да, он настрадался! А его дочь? А наш сын, который хочет отца, а я, в конце концов, выплакивающая слезы одиночества в холодной постели. – Как смеешь себя жалеть и не думать о других?!

По таверне прошелся ветром легкий жаркий ветерок, который не понравился местным забулдыгам. Они опасливо косились на наш столик и в темпе покидали насиженные места. А золотая сила ярилась по комнате смерчами, отчего заскрипела вся прибитая к полу мебель, а хозяин таверны попытался пойти в нашу сторону. Его остановил Мид, и дав в руки увесистый кошель выпроводил вон, сам же опять уселся за стол и с удивлением смотрел по сторонам, прислушиваясь к моей силе. Амарант медленно поднял на меня взгляд, с удивлением рассматривая мое негодующее лицо.

— Что ты вспомнил? – спросила я со злостью.

— Тебя, нашу страсть, — голос словно не повиновался Амаранту, он смотрел на меня, не понимая, почему я так злюсь, — Ты так же прекрасна, как в тот день, Дея, но я теперь другой, я не достоин касаться тебя, любовь моя, — его рука дотронулась до обезображенного носа.

— А твоя дочь? Неужели ты не помнишь свою дочь, извращенец?! – припечатала я его, покраснев, это надо же, из всей жизни, помнить лишь нашу страстную связь.

— Дочь? – Амарант удивлённо смотрел на меня.

— Кем ты был не помнишь? Бросил целый город, свою дочь…

— А-а-а, — Амарант скривился и схватился руками за виски, его глаза на секунду подернулись белой пеленой.

— Не кричи, вспоминай! — я все еще была зла на него, за его апатию, за его признание поражения. Волк никогда не сдаётся! Так считают все его знакомые. И меня сейчас бесила его покорность судьбе. Золотая сила кружила вокруг нас золотистым смерчем, и проникая внутрь тела Тиборея, вычищала из него осколки магических заклинаний, которые мешали ему нормально жить, блокируя память. Через какое-то время Амарант замер, прикрыв руками голову, а потом медленно поднял на меня взгляд потемневших синих глаз:

— Где моя дочь? Где Ария?

— Да неужели? Вспомнил о дочери! – я сжала зубы, чтобы не сказать что-нибудь еще язвительное.

Амарант скривился, дотронувшись до своего носа, провел пальцами по шраму, сам же, не отрываясь, рассматривал меня.

— Анодея сколько меня не было? – спокойно спросил он.

— Больше полугода, — сказала я, выдыхая, не время строить из себя ревнивую жену, хотя очень хочется…и посуду побить… я вздрогнула, когда с соседнего стола слетела вся посуда, громыхая по каменному полу железными чашками. Расстроилась, железная посуда не бьется, а мне нужно быть поосторожнее с желаниями, особенно когда я вся на эмоциях.

Я знала, что Амарант лишь внешне спокоен, внутри него бушует настоящий ураган из разных чувств, переживаний, мыслей. Память к Амаранту не вернулась сама, в его голове застряли остаточные боевые заклинания, это как железные осколки от оружия. Болят, не дают забыть о ранениях и приносят неприятные последствия телу. Судя по новым шрамам на теле Тиборея, ему опять досталось.