Книга Драконье предложение, или Лапу и хвост тебе в подарок, страница 63 – Лира Кумира

— Конечно, помню, но при чём тут это? — я слегка напряглась.

— То есть, ты помнишь, что она сломала руку и ты месяц провела у неё?

— Ну да, это же логично, я там жила… — я пожала плечами, не понимая, что он хочет этим доказать.

— А нас с Лиамом, значит, не помнишь? Катание на лодке? — Я покачала головой, хотя по тону парня было очевидно, что он до последнего надеялся услышать другой ответ. — Лепка вареников, сырники?

— Нет, нет и ещё раз нет! Да не помню я вас! — Ой… Кажется, я это прокричала. Потому что этот знакомый незнакомец странно на меня посмотрел, явно не ожидая такой бурной реакции. — Миар, прости… — я сжала виски, пытаясь взять себя в руки. — Но я совершенно вас не помню. Не знаю, почему так. Бабушку помню, деда Степана помню, Кира… Ай!

Резкая боль вспыхнула в голове, будто её сдавили в тисках, не давая вдохнуть. Я застонала, вжимаясь в подушку. Миар тут же подскочил ко мне, обеспокоенно наклонившись, его глаза потемнели от тревоги.

— Ника, что такое? Больно?

Я только и смогла, что кивнуть, сжимая виски и пытаясь сквозь пелену боли сосредоточиться хотя бы на дыхании. Голова будто раскалывалась, но хуже всего было ощущение, будто внутри что-то давило, мешало, не давая вспомнить что-то важное.

— Подожди, я позову доктора! — Миар резко поднялся и выскочил из палаты, а я, тяжело выдохнув, откинулась на подушки. Постепенно боль начала утихать, возвращая мне способность ясно мыслить.

Через минуту парень вернулся, а следом за ним в палату вбежали Яков Степанович и Мила. Врач быстро осмотрел меня, задал несколько вопросов, проверил давление, а потом протянул таблетку.

— Выпейте, это обезболивающее. Если боль повторится — сразу зовите, не ждите.

Я лишь кивнула, проглотив таблетку и прикрыв глаза. Всё, хватит с меня на сегодня. Не хочу ни видеть никого, ни говорить. Просто полежать в тишине. Миар, кажется, намёк понял.

— Что ж, Ника, — его голос прозвучал тихо, но мне показалось, что в нём сквозила какая-то тревога. — Я пойду. Ты поправляйся, мы позже ещё с тобой поговорим.

Я не отреагировала, но парень продолжил:

— И… я оставлю твой рассказ в тайне. Но всё же думаю, тебе стоит поделиться этим с доктором. Похоже, всё не так радужно, как все думают. — Дверь за моим собеседником закрылась, и я осталась одна.

Реабилитация как она есть

А дальше начались однообразные, почти рутинные будни, в которых дни сливались в серый поток, наполненный одними и теми же действиями. Каждое утро, как по расписанию, ко мне заглядывали родные — мама, папа, Кир. Они старались подбодрить меня, приносили что-то вкусное или интересное, проводили со мной около часа, а потом спешили по своим делам, оставляя после себя уютное, но всё же тягостное чувство одиночества.

Затем приходил доктор, за ним — медсестра: осматривали, проверяли показатели, делали уколы, кормили меня пресной, но полезной едой, после чего я снова оставалась одна. Единственной возможностью сменить обстановку были вечерние занятия по реабилитации, куда меня отвозила Мила.

Мои руки, пусть и медленно, но начинали подчиняться мне всё лучше: пальцы ловчее удерживали ложку, а планшет больше не норовил выскользнуть из рук. А вот с ногами дело обстояло куда хуже — казалось, они просто забыли, как держать тело, и даже самая простая попытка сдвинуться с места оборачивалась мучительной борьбой. Единственное, чем я могла похвастаться, — это небольшие движения пальцев. Крохотное достижение, но для меня оно значило многое.