Книга Система: Искупление, страница 18 – Сия Тони

Я не должен был этого делать.

Я мог только ждать.

Изредка Лириадор бросал на меня короткие, насмешливые взгляды, издевательски подмигивал и улыбался. Демонстративно водил ладонью по спине Ати, наслаждаясь моей беспомощностью.

Сделав глубокий вдох, я прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Я должен был взять себя в руки, чтобы пройти это испытание с достоинством. Мне ни в коем случае нельзя было усугублять свое и без того неутешительное положение…

– Чего пыхтишь? – все-таки не удержался Лириадор. Его губы скривились в презрительной усмешке.

Его существование раздражало. Мало того что он, равно как и я, держал в секрете от Ати суть эксперимента, так теперь еще и смеялся надо мной, выйдя сухим из воды.

– Храбришься, мутант? – процедил я, надеясь, что это приструнит его.

Лириадор хмыкнул, тем самым пустив по телу Ати беспокойную волну. Это пробудило во мне зверя, которого я с таким трудом до сих пор контролировал.

– Вместо того чтобы со мной препираться, ты бы лучше подумал, как вернуть ее расположение, – ядовито бросил он.

– Это не твоя забота, – сквозь зубы прошипел я, подавляя желание уничтожить его.

– А чья тогда? Моя землянка совсем поникла… – сказал Лириадор с сожалением.

«Моя землянка».

Реакция на мерзкую фразу, эхом отозвавшуюся в сознании, едва не отразилась на моем лице. Каким-то чудом я сдержался, но накопившийся гнев больно сдавил виски.

Никогда я еще не чувствовал себя таким слабым. Моей рассудительности даже в самые тяжелые моменты можно было позавидовать. Теперь же, когда Ати могла предпочесть мне возвращение на Землю, даже подобные мелочи приводили в бешенство. Меня никогда не интересовало, кто и что говорил. Значение имели лишь поступки, смысл, подтекст. Но я сходил с ума настолько, что был не в состоянии мыслить здраво.

Выносить этого я больше не мог. Резко поднявшись с койки, я двинулся к выходу из холла, довольствуясь единственным способом сохранить хотя бы крохи контроля.

У меня появилась возможность сделать что-то хорошее, поэтому некогда было попусту трепаться. До рассвета оставались считаные часы, и я решил действовать.

Большинство землян спали. Кое-где небольшие группки людей бодрствовали, предпочитая сну тихие ночные разговоры.

Вернувшись в коридор, я присмотрелся к тем, чье состояние было заметно хуже остальных. Стать объектом нежелательного внимания не хотелось, поэтому перед каждым прикосновением к ничего не подозревающим людям я оглядывался. Используя свои силы, я старался помочь как можно большему количеству несчастных, страдающих от тяжелых недугов. Многие из них лежали на полу или подпирали стены уже без сознания…

Я наблюдал, как их кожа приобретает здоровый оттенок, дыхание становится ровным, а напряженные мышцы расслабляются. Каждый раз, когда я касался землян и видел, как их боль уходит, моя собственная боль отступала, будто чужие страдания могли заглушить ее. Вдыхая в них жизнь, я снова и снова убеждался в непригодности таких условий для существования. Это сеяло в душе глубокую пустоту и наводило на мысли о предстоящем сопротивлении… Ати была права, когда говорила о жестокости. Бессмысленной и неоправданной.

Прежде чем вернуться к койкам, я потратил не один час, помогая людям. Встречи с некоторыми из них причиняли особую боль, и я невольно извинялся, сам не зная за что. Но разве мои слова чего-нибудь стоили?.. Я мог вернуть им жизнь, но не мог изменить их судьбы.