Книга Жажда крови, страница 50 – Кэтрин Диан

Мира села в одно из мягких кожаных кресел напротив стола и закинула ногу на ногу. Одна из её синих балеток соскользнула с пятки. Перед приходом сюда она переобулась в офисные туфли. Она наклонилась, чтобы поправить пятку, затем выпрямилась, чтобы взять кружку, с которой подошёл Джодари. С края зелёной керамики свисали две ниточки с маленькими бирками, а чай был светлым от сливок. Идеально.

— Я не понимаю, как ты можешь пить чёрный кофе и такой молочный чай. Это странно.

Знакомая острая боль пронзила Миру. Её мать любила чай. У неё даже имелся фарфоровый чайник, белый с розовыми цветочками, и они с Мирой часто проводили зимние утра в уголке для завтрака со своими чашками, блюдцами и кувшинчиком сливок.

Именно Мира впервые познакомила Джодари с чаем, хотя ей так и не удалось заставить его перейти от привычного чая в пакетиках к листовому. Его любовь к изысканным вещам заканчивалась сразу же, как только начинался беспорядок или, как он выражался, хлопоты.

— Люди странные, — прокомментировала Мира. — Я работаю в этом бизнесе и знаю точно.

Джодари фыркнул.

— Я предпочитаю, чтобы они были простыми. Как собаки.

— Что ж, обломись. Это не так.

— Господи, чего ты такая депрессивная с вечера пораньше.

Джодари обошёл свой стол, поставил чашку с чаем и уселся в кресло руководителя. Он подкатился к столу. Схватив за шнурок, свисающий с края кружки, он помакал пакетик с чаем.

Устремив деловой взгляд на Миру, он спросил:

— Итак, что ты думаешь о Кире?

— Я хочу знать, почему ты относишься к нему с подозрением.

— А я хочу знать, что ты о нём думаешь.

— Сначала ты, Джодари.

— Видишь это? — он указал на спинку своего кресла. — Кресло пилота.

Мира макала пакетики в кружке, чтобы выиграть время. Она должна была знать, что всё так и будет. Она до сих пор не приходила к Джодари, потому что не любила преждевременно высказывать своё мнение. Она ещё недостаточно хорошо знала Кира.

Она уклонилась от ответа:

— Он… сложный.

— Да уж, без шуток. Он королевский бастард, чья мачеха — если можно так называть Амараду — ненавидит его до глубины души. Он неприлично богат, потому что его отец оставил ему деньги — что также заставляет Амараду ненавидеть его до глубины души — но вместо того, чтобы вести декадентский образ жизни, которым он мог бы легко наслаждаться, он проводит ночи там, где в него стреляют — и стреляет сам. Мне нужно от тебя немного больше, чем «он сложный».

Мира была потрясена таким потоком информации.

— Было бы неплохо узнать всё это о нём раньше.

— Это не секрет. Возможно, если бы вы проводили немного больше времени в мире, частью которого являетесь, агент Дженсен, вы бы уже знали всё это.

Мира проигнорировала колкость.

— Значит, это общеизвестно?

— Что он богат и является королевским бастардом, и что Амарада ненавидит его? Да, дорогая, это общеизвестно.

— Довольно дерьмово, когда что-то, должно быть, очень личное для него, становится источником сплетен.

Джодари прищурился, глядя на неё.

— Хм.

Покраснев, Мира пояснила:

— Я имею в виду сам принцип.

— Понятно.

Понимая, что дальнейшие протесты только усугубят ситуацию, Мира прикусила язык.

Когда Джодари отхлебнул чаю и поморщился, она воспользовалась этим, чтобы сменить тему.

— Ты пьёшь Эрл Грей, хотя и ненавидишь его?

— Здесь около двадцати пакетиков, и никому он не нравится. А ты загребаешь себе весь Английский Завтрак. Кстати, если ты оставишь его остывать, то больше никогда не получишь от меня двойной порции.