Книга Кровавый принц, страница 139 – Нина Линдт

Рэй говорил себе, что еще секунда и он отстранится. Еще мгновение и он сможет отодвинуть Алису от себя. Еще немного. Еще… но он продлял и продлял поцелуй и объятие и уже не мог понять, не мог решить, когда прекратить: сейчас, когда его ладонь прижата к спине Алисы? Кожа девушки кажется даже прохладной до того ему жарко. Или сейчас, когда он нагло сдернул с нее свитер, а рукой уже потянулся к лямке лифчика? Алиса вздрогнула, ее зеленые глаза распахнулись, словно она на мгновение проснулась от сладкого сна, но в них было столько влажного блеска страсти и абсолютного доверия, что Рэй успокоился: он не напугал ее. Просто все для нее в новинку. Спустив бретели с ее плеч, он не пошел дальше, а стал покрывать поцелуями ее плечи и шею. Она крепко обвила его руками, доверчиво повиснув на нем, и ему захотелось раздеть ее и довести до финала это безумие. Ладони легли на ягодицы девушки и тесно прижали ее к его бедрам. Чтобы она поняла: он с ней не играет.

Алиса замерла. Рэй ждал, сердце билось как бешенное. Если она сейчас испугается, он сможет ее отпустить? Сможет принять ее отказ? Хотелось умолять ее, хотелось силой утащить на постель, но он сдержался. Она должна принять решение.

- Алиса… я еще могу… остановиться… но потом… не уверен… - эти слова дались ему с трудом. Но они были честны. Рэй не знал. При одном взгляде на нее, при каждом ее вдохе, который он сейчас чувствовал всем телом, желание слепило все больше.

Алиса робко посмотрела в глаза хозяина времени. Сейчас льдистые воды озер потемнели от желания, а внутри них разгоралось пламя. Она сглотнула. Готова ли она? Чтобы именно он, этот маг, существо не ее мира, стал ее первым мужчиной?

- Мне очень страшно, Рэй, но я сама не могу остановиться. Я слишком… я тебя…

Рэй не дал ей договорить, приподнял за бедра, опрокинул на кровать, а сам навис над ней.

- Я сделаю все, чтобы тебе понравилось, Алиса. Не бойся.

И увидел, как она успокаивается. Она помогла ему снять свитер и майку, пока он расстегивал на ней джинсы. Алиса стыдливо отвела взгляд.

- Алиса, - Рэй лег рядом с ней, осторожно снимая одной рукой штаны с ее бедер. – Посмотри на меня.

Алиса вместо этого вдруг прильнула к нему, ткнулась носом в шею, туда, где двигались его шестеренки. И Рэй застонал от удовольствия: впервые прикосновение к магии времени другого человека было таким приятным.

Алиса испуганно отпрянула.

- Больно?

- Нет, - Рэй широко улыбнулся, запустил пальцы в ее волосы. – Нет, милая… Слишком хорошо.

И сам потянулся за поцелуем. Губы Алисы, ее шея… плечи… Его губы порхали по ее груди и животу, по обнажаемым бедрам и ногам, и Алиса встречала каждый встречной лаской.

Рэй сам не ожидал от себя такого самоконтроля. И такой нежности, такого желания приносить удовольствие, творить удовольствие для другого человека. Раскрасневшаяся Алиса на белых простынях, румянец стыда на белой коже, разметавшиеся вокруг черные с белым волосы… Он смотрел на нее и не мог насмотреться, завоевывал право на каждую новую территорию ее тела, лизал, целовал, покусывал. Девушка изнывала от желания, крутилась, не пускала его пальцы и язык, смущалась, но он нежностью и настойчивостью преодолел ее сопротивление, а потом она лишь вскрикивала и молила.

- Рэй, еще! Прошу!

Рэй хотел убедиться, что она действительно готова, и прекратил сладкую пытку, только когда ее бедра стали двигаться к нему навстречу, как волны прибоя. Тогда он снова поднялся, лег на нее и, услышав ее вскрик, а потом долгий стон, потерял окончательно связь с реальностью. Она стала его единственным временем, где удары стрелок – это ее движения бедрами, пространство – это она, только Алиса, только ее щеки, залитые румянцем, горящие страстью глаза, приоткрытый соблазнительный ротик, ее стоны, сначала тихие, а потом такие бесстыдные, что он понял, что ей очень хорошо, и возликовал так, как не ликовал от того, что ему было не просто хорошо… ему было так восхитительно, как никогда в жизни. Она подарила ему себя, но он подарил ей в ответ страстную Алису, открытую, доверчивую к плотским утехам. И себя, готового на все ради ее протяжного и тихого стона, обрывистого дыхания, каждой росинки пота. Он не напугал ее, не довел до слез… хотя нет… до слез довел: она вдруг забилась под ним, а потом разрыдалась так, что он не сразу понял, что это было от наслаждения. А потом он доверился ей полностью, дойдя до пика удовольствия, и упал без сил в ее объятья, целуя ее еще раз, чтобы удостовериться, что она – его.