Книга Учитель для горе-волшебницы, страница 7 – Наталья Фирст

И, заметив нерешительность в глазах учителя, добавила для верности:

- Или мне попробовать вызвать ветер?

Портал послушно распахнулся, пропустил Веронику Реунар внутрь, но вывел, не как было задумано, в личных покоях, а в холле второго этажа, аккурат напротив отцовского кабинета. Кто и зачем решил перенастроить выход, Ника догадалась сразу.

Папенька встречал ее лично. И был он мрачнее тучи.

- Пойдемте, благородная сола. – Подчеркнуто холодно произнес сол Ренуар. – Нам есть, о чем поговорить.

Дожидаться реакции дочери он не стал, просто отвернулся и двинулся вперед. Ника направилась следом. Двери кабинета она, на всякий случай, притворила. Да поплотнее. Кто знает, чем закончится эта беседа? Дома она отчего-то почувствовала себя виноватой. Интересно, отчего бы? Экзамен-то она не завалила! Подумаешь, пересдача…

Отец тяжело опустился в дорогое кресло, обитое кожей, положил на столешницу руки, бросил на дочь не обещающий ничего хорошего взгляд и принялся барабанить пальцами по полированному дереву. За все это время он не проронил ни слова.

Девчонке сразу стало тоскливо и боязно. Хотя, чего бояться? Наказывать ее еще никогда не наказывали, так, слегка журили. Она шмыгнула на мягкий стул и постаралась притвориться совсем маленькой, почти незаметной. Вдруг пронесет?

Не пронесло…

- Профессор Атталь прислал мне депешу.

Начал отец. В голосе его были лед и сталь. И Ника невольно поежилась.

- Он врет! – Моментально выкрикнула она. – Воду я налила, соль превратила! Правда, не в уголь, но превратила же! Папочка, я даже огонь зажгла! Только им не понравилось. Никак не могу понять почему. И ветер они мне не разрешили вызвать!

Она уставилась на отца честными-пречестными глазами и пустила слезу.

Сол Ренуар тяжко вздохнул.

- Вот об огне мы сейчас и поговорим, - сказал он и протянул дочери конверт с эмблемой академии. – Прочти.

***

- Пятнадцать тысяч злотых? – Ника от возмущения сама не заметила, как вскочила и принялась дефилировать вдоль стола туда-сюда, всплескивая руками и закатывая глаза. – Папа, да они обнаглели!

Сол Ренуар слегка наклонил голову и вопросительно уставился на дочь.

- Ты считаешь, что я должен с ними спорить?

Это прозвучало так вкрадчиво, что девушка не заметила в голосе отца опасных ноток.

- Конечно! – Убежденно заявила она. – Пааадумаешь, – шторы и пара деревянных панелей.

Она громко фыркнула и плюхнулась обратно на стул.

- Подумаешь? – Слово это в устах отца прозвучало как-то совсем иначе. – Мне кажется, доченька, ты плохо читала. Попробуй еще раз. Читать-то ты, надеюсь, не разучилась?

- Не разучилась, - буркнула девчонка и снова придвинула к себе счет.

Что она там не видела? Стол, стулья, паркет… Она горько вздохнула. Что ему этому паркету будет? Просохнет…

Ника покосилась на отца, увидела грозно сдвинутые брови и последнюю мысль оставила при себе.

Что там еще? Панели, потолочная лепнина, шелковые обои, портьеры, карниз… Когда это она успела столько всего перепортить? Преподавательские мантии четыре штуки. Девчонка не сдержалась и прыснула, вспомнив цыплячье исподнее профессора. Вот умора, кому сказать – не поверят! Грозный профессор и желтые труселя.

Отца этот смешок окончательно вывел из себя. На Нику обрушился грозный рев.

- И что ты нашла там смешного, доченька? Что? Давай, расскажи, посмеемся вместе!