Книга Увольняюсь, Ваша Светлость!, страница 116 – Наталья Варварова

Конвей осторожно вернул мне вертикальное положение. Но за плечи придерживал, потому что я шаталась, как пьяная.

— Ты же отказалась быть одной из них. Количество моих женщин, кажется, тебя смущало. Раньше... Я со всеми стараюсь быть одинаковым. У нас в Бездне принято нести ответственность за тех, с кем ложишься в постель.

Не исключено, что он честно пытался понять и поэтому повторил:

— Одного раза? С какой кстати?

— Или двух, — как можно более легкомысленно заявила я. — В нашем мире это вполне допустимо. Без обязательств, если партнеры не готовы или не уверены…

— Понятно, — протянул он.

Я наконец заглянула ему в глаза. Пламя вернулось и знатно так полыхало. Я сжала его ладони, но он убрал их и развернулся ко мне спиной.

— Эллиот, есть же рамки… Мне нужно домой. И потом, твой сын…

Слова упирались в его напряженную спину, неприступную, как скала. Он слегка запрокинул голову и разглядывал мозаичную стену, будто спорил со всем миром разом.

— Уходи, Джейн. Наверное, это ошибка. Откат после обратного ритуала. Равновесие требует заполнить то, что вдруг стало пустым. Стечение обстоятельств. Скоро обоих отпустит.

Мне не потребовалась его магия, чтобы привести себя в порядок.Выскочила из бессейна, схватила кусок белого полотна с одной из полок, незаметно вписанных в стену. Замоталась и бодро пошлепала босыми ногами. Дорогу я знала.

Все, стоп. Никакого больше Конвея.

У себя я первым делом заперлась в ванной и полчаса сдирала воспоминания о его прикосновениях мочалкой. Кожу на руках не трогала. Она чуть-чуть покраснела, но, в целом, выглядела неплохо.

Отголоски желания все еще гуляли по телу. Спасало то, что я ожесточенно рыдала, — как следует, с полной самоотдачей. На другие эмоции сил почти не оставалось.

Затворила на амулеты дверь между мастерской и спальней, между спальней и коридором. Упала в кровать. Наверное, даже уснула. Во всяком случае, я пропустила момент, когда в комнату вошел Конвей.

Сознание плавало между сном и явью. На смену тяжести клейма пришли горечь и необъяснимое ощущение потери. Я все еще шмыгала носом, обнимая подушку и не желая думать, что это конец и он больше до меня не дотронется.

Кровать прогнулась под тяжестью демона. Ладони легли на ягодицы.

— Конвей, — всхлипнула я. — Мне было так плохо.

Он скинул с меня покрывало. Задрал сорочку к груди, а панталоны я на ночь не надевала. Не дал мне развернуться, и его тело впечатало мое в матрас.

Поприветствовала это решение долгим протяжным стоном. Демон прорычал в шею что-то очень нежное.

Бездна, вот умеет же молчать. Я тоже научусь. Лишь бы не останавливался.

Эта ночь запомнилась мне урывками.

Конвей не давал поднять голову с подушки и контролировал каждое мое движение. Если в бассейне я сумбурно, но отвечала на его ласки, то здесь такой возможности он мне не предоставил.

Его запах дурманил голову; он успевал гладить и целовать буквально везде: когда покусывал пятки, я охала и дергалась, когда прихватывал чувствительную зону за ухом — млела, когда ребром ладони спускался по ягодицам — переставала даже стонать. И только дыхание выдавало, как сильно я жду продолжения.

Оказывается, демон мог быть не только диким и настойчивым, но еще и ошеломительно нежным. Тем не менее, в какой-то момент игры закончились и я испугалась, что будет больно. Да, он двигался осторожно, то и дело останавливался, но, очевидно, что уклониться от продолжения не получилось бы.