Книга Увольняюсь, Ваша Светлость!, страница 150 – Наталья Варварова

Последние слова угасли примерно на середине, но Конвей сделал попытку продолжить.

— Я никогда не показывался ей в истинном облике. Ну, то есть как не совсем человек. Что там особенного, думал я, такой же только с рогами… Если бы нам удалось сплести общую вязь, то Мэриам принимала бы меня в любой ипостаси… Но связь до родов так и не образовалась… В решающий момент она одернула руку и вскрикнула. Она так измучилась, и все равно закричала пронзительно. Я до сих пор слышу этот крик.

Я тоже поднялась и теперь, не стесняясь, повисла на нем. Он представлял эту сцену несчетное количество раз. Так что можно его и отвлечь.

Брак герцога из романтической баллады обернулся греческой трагедией. Мэриам, полюбившая светского красавца, едва живая после родов, очевидно, протягивала руку Тэнгиру. В момент рождения сына Эллиот и не мог быть ни кем иным. Все обеты и перерождения не удержали в узде древнего бога.

— Я звал ее, укутывал магией, чтобы сохранить жизнь. Она же вырывалась и уходила все дальше. Френсис плакал в руках у Видаса, а я все не брал сына. Старался дотянуться до Мэриам. Не верил, что это конец.

Маленький лорд выжил только благодаря доктору, который огрел папашу чем-то тяжелым и заставил переключиться на ребенка. Я прямо зауважала Видаса. Требовалось немало мужества, чтобы привести в чувство озверевшего от горя демона.

— Родовое плетение дите получает в первые минуты жизни. Я, конечно, вскоре прижал к себе Френсиса, отогрел своей энергией. Мы нашли ему кормилицу. Он быстро оправился. Но дальше мальчик рос с пониманием, что я отказался от него при рождении. Не признал. Так бывает с бастардами или, когда ребенок не оправдал надежд семьи по каким-то параметрам.

— Но, Бездна, это же чушь. Ты обожаешь сына, он твой наследник и вся твоя семья. Разве нельзя было, когда он вышел из младенческого возраста, аккуратно объяснить, что при его рождении случилась трагедия? Ты ни разу от него не отрекся!

— Нет, — отрезал Конвей. — Демон должен в первую очередь обеспечить преемственность, передать вязь следующему поколению. Я его предал. Любой сильный собрат видит, что он не принадлежит к моему клану. Я не могу выкручиваться и врать что-то про жаркое сражение в Приграничье, но и такую правду Френсис не заслужил.

Заглянула ему в лицо, потому что наблюдать крепко стиснутые челюсти невыносимо.

— Ты не сделал ничего плохого. Спасал любимую женщину, его мать. Был не в себе. Он примет это, а ты найдешь способ исправить — дорисовать, доплести или как там правильно…

Он сжал мои запястья двумя руками так, что я поморщилась.

— Хватит, Джейн. Уходи. Сейчас я сознаю, что делаю, но что будет через пять минут… Тогда я выжег из себя все демонические ипостаси, которыми обзавелся за годы служения, а их останки запечатал. И, да, после этого стал сходить с ума… Провалы в памяти во время битв. Помешательство позавчера в бассейне. Я нестабилен.

Тут уже я вышла из себя. Вина укоренилась в нем настолько сильно, что доказывать противоположное совершенно бесполезно.

— Уходить куда? В свою комнату в двадцати метрах от твоей? Или из твоей жизни, чтобы ты без помех предавался самобичеванию?

Конвей нежно обхватил меня сзади, когда я уже развернулась к нему и направилась к выходу.

— Мне, действительно, надоело. Ты всячески намекаешь, что я тебе нужна, но можешь бегать от меня целыми днями. Какие могут быть романы и что рискует повториться, если ты до сих пор страдаешь по другой женщине? — я сделала паузу, чтобы перевести дух. Но ровно на секунду. Не дала Конвею возможности ответить.