Книга Увольняюсь, Ваша Светлость!, страница 201 – Наталья Варварова

Как вышло, что мне достался самый привлекательный, самый обходительный и проницательный мужчина на свете — и в то же время самый дикий, самый…

Внезапно он перехватил меня и уложил на живот. Так, что я совсем перестала его видеть. Прижал сверху, не позволяя обернуться. Рядом с подушкой опустилась рука с сильными узловатыми пальцами и короткими грубыми ногтями. Тэнгир.

Он положил вторую ладонь между лопаток. По спине сразу побежали мурашки. Минотавр словно давал мне время пофантазировать, но потом дернул завязки на сорочке, разорвав ее от бретелек до подола.

Опять несколько томительных секунд ожидания. Возбуждение заставило меня чуть податься задом в его сторону.

Он уперся ладонью в чувствительное зону у основания позвоночника и тут же сжал левую ягодицу.

— Не торопись. У меня есть маленькие прихоти. Иногда тебе придется угадывать, Маша. И таких подсказок, как сейчас, больше не будет.

Горнила в Бездну — это же где-то внизу. Разве нет? Но мы с Эллиотом поднимались по ступенькам не менее получаса. Подъем я бы ни за что не спутала со спуском. В этом мире у меня почти не случалось физических нагрузок, если оставить в стороне бурные ночи с герцогом.

Сначала мы вышли из портала прямо в его кабинет в правлении. Сюда мэр переносится каждое утро, но я ни разу здесь не была. Потом Конвей раскланялся с седыми бесами в мундирах, которые занимали соседнее с ним помещение.

Я сделала короткий вежливый книксен. Я же по-прежнему перемещенная особа, а по бумагам — леди-наемница. Вспоминать о субординации в присутствии Конвея это отдельное удовольствие. Он воспринимал это как намек на то, что мы по-прежнему не женаты.

Бесы проводили нас осоловелыми взглядами, а мы вышли на какую-то боковую лестницу. Здесь было чисто. Стены выкрашены белой краской, как в больнице. Сначала на площадках между этажами я поглядывала в окна на круглую, вымощенную брусчаткой, и абсолютно лысую площадь. Но потом окна кончились.

— Все разливы пламени всегда начинались отсюда. Здесь выход ближе всего. Площадь затапливало, зажиточные дома и дворцы уничтожало, но народ не переставал селиться здесь. Чем ближе к разлому, тем больше благодати, считали они.

Эллиот нисколько не запыхался. Я же выдала только короткое:

— А что теперь? Ты это изменил?

Получалось, что Эллиот все свои дни проводил в самой горячей точке этого мира.

— Я запретил возводить жилую недвижимость. Убрал с площади магазинчики и лавки. Да даже деревья высаживать не дал. Никакого смысла в этом нет — источник все равно регулярно беснуется. Зато мы сидим прямо на нем. Удобно фиксировать малейшие колебания. Кстати, с тех пор как я стал мэром, сильных разливов больше не случалось.

— Понятно, — вздохнула я. — Умеешь ты наводить порядок. Тебе достаточно просто постоять рядом.

Он рассказывал еще что-то. Про то, что церемониальные Горнила находились под дворцом владыки. Я поежилась, вспомнив отпетую физиономию их Падшего ангела. Но, по словам Эллиота, здесь работать все равно удобнее.

Вся эта важная информация заходила мне в одно ухо, и, хотя в другое не выходила, я не могла искренне интересоваться внутренним устройством города именно сейчас.

Я человек, я волновалась. Не каждый день, приходится забираться так высоко, чтобы столкнуться с неизбежным.