Книга Увольняюсь, Ваша Светлость!, страница 41 – Наталья Варварова

— Вы окончательно разрушили мою репутацию.

Я поспешила к лестнице. Платье надо сменить. Такими темпами я перейду на униформу горничной.

— Разве у вас была репутация?

Негодяй произнес это, убедившись, что я отошла достаточно далеко.

Я напевала песенку о почившем мяснике до самой спальни — чтобы не скатиться ни в слезы, ни в истерический смех.

Лакей уже дважды стучался и напоминал, что в пять часов мы с герцогом уезжаем выпить чаю. Я же не возражала. Но стрелка стремительно ползла к роковой отметке, а я продолжала крутиться у зеркала.

Перед тем, как выпуститься на вольные хлеба, каждая из наемниц прослушивала курс, посвященный культуре и традициям этого мира. Мы даже сдавали экзамен, влиявший на баллы в личном деле, — то есть в конечном итоге на должность, на которую девушка могла бы претендовать.

Так что у меня не было проблем с тем, как вести себя в адском обществе, — от среднего и до самого высшего. Я знала, какое платье уместно на утреннюю прогулку, а какое следует надеть к вечернему чаю. Но вот незадача, мой гардероб не интересовался моим мнением.

Из пригодных платьев осталось всего несколько. В коричневом, которое вчера пришлось очищать от какао, я себе нравилась. Со всех сторон приличная леди. С другой стороны, отражение в зеркале недвусмысленно намекало, что я опять попаду в эпицентр сплетен.

Мэр Конвей мог угощать любовницу, а также обсуждать дела — допустим, благотворительность или открытие пансионата — с дамой своего круга, но что ему делать рядом с серой (ой, то есть коричневой) мышью?

Мои сомнения разрешил тот факт, что пятно не исчезло, как я было решила при искусственном свете, — и наряд пора сдавать в стирку.

Тогда я встряхнула платье, которое Выш доставил этим утром, пока я спала. Мой любимый оттенок темного-зеленого, такой неброский… Но для выхода в люди оно тоже не очень годилось. Слишком скромное, почти сельское, да еще с открытыми руками. Если закутаться в шаль, то вполне, но палантины больше подходили для ношения в паркак — в общем, для прогулок, а не для рестораций.

Выбора не было. Я распаковала сверток с тяжелым шерстяным платьем в классическую клетку. Уже не зима и даже не ранняя весна, но можно будет сказать Конвею, что я постоянно мерзну. Он и так уверен, что я свалюсь при малейшем дуновении колючего местного ветра.

В этом платье я посещала клиентов, раз в год ходила в муниципалитет подтверждать лицензии и раз в квартал — в центр наемниц, чтобы сдавать отчет.

Других платьев Выш не принес, что и неудивительно. Лепрекон не любил рыться в шкафах, да еще с женской одеждой, если там не спрятаны монеты.

Сама хороша! За два дня не изыскала возможность вернуться в «Лепестки» за вещами. Все потому, что я до сих пор рассчитывала, что не задержусь здесь надолго.

Меня отвлек непривычный звук. Перо на столе заскрипело само. Перед этим из стопки отделился верхний лист и улегся перед чернильницей. Я встречала такие приборы и раньше, несмотря на то, что в нашем клубе пользовались услугами рассыльных. Так выходило дешевле.

Перо порхало буквально несколько секунд. Замерло и улеглось в футляр.

— Вам нечего надеть, леди Джейн? Давайте заедем на Палмел-роуд.

Конвей даже не стал подписывать, что это он.

Принцип работы я тоже представляла. Поэтому зажала самопишущий стержень между пальцами и нацарапала ответ: