Книга Ни слова, господин министр!, страница 118 – Наталья Варварова

Другая полезная методика — принять худшее и двигаться дальше, раз изменить случившееся мы не в состоянии, — тоже оказалась бесполезной. Встречалась взглядом с королем и цепенела. Зачем бежать, если вот оно, дно, и я не сумела его предотвратить.

Сражаться со Стефаном магически — бесполезно. Любая попытка атаковать короля карается смертью. Так погиб мой отец. Его признали впавшим во временное помешательство. И мама вынуждена была это проглотить.

Это не значит, что у меня не было возможности сопротивляться попыткам короля воздействовать на мою энергию. Конечно, была. Однако я умудрилась к моменту нашей встречи истратить весь отведенный на день ресурс.

Кстати, именно его навязчивые попытки закрутить мои силовые линии на свое усмотрение привели к тому, что я очнулась. Стефан — такой же четырехстихийник, как и мы с Родериком. Поэтому с превеликим удовольствием он обвивался вокруг моих потоков. Сжимал их, выворачивал. Как будто покрывал меня изнутри липкой пленкой.

Натуральный паук. Этого я стерпеть не могла и принялась отталкивать его, разгонять собственные лучи до некомфортной для него температуры. Получалось плохо.

Я трезвела. Король расцветал на глазах, потому что подхватывал у меня остатки стихийной магии. Выдергивал то там то там. Возблагодарила Богиню с ее матушкой за то, что чистой отдающей энергии во мне сейчас нет.

Однако Стефан все равно сиял так, будто нашел клад. Он прижался губами к основанию шеи, и я испугалась, что собрался заодно испить моей крови.

— Полог, Ваше Величество, накиньте ради всего святого. Я невеста вашего брата, — все еще хрипела, но это уже похоже на голос.

Разве может история так издевательски повторяться? Когда он набросился на меня после бала, Родерик еще не известил ни меня, ни семью о помолвке. Впрочем, и тогда бы это не остановило Стефана.

— Это чары добропорядочности, Лив. Каждый человек видит в нашем танце то, что по его меркам не выходит за рамки приличий. Но мерки у всех разные. Поэтому поставлено и ограничение. Нельзя заметить что-то сверх того, что мы делали. Не хочешь проверить сама? Погладить меня, например? Тебе же это нравилось. А я могу задрать твою шикарную юбку, и никто кроме нескольких сильных магов этого не заметит.

На миг мое лицо исказила судорога. Я не сумела ее удержать.

— Великолепно. Ты не забыла. И постоянно возвращалась к той ночи. Не корчи носик. Спать с королем это почетно. Оглянись, сколько женщин буравят тебя недовольными взглядами и гадают, что происходит. Почему невеста Родерика льнет к своему монарху…

— К своему палачу, вы хотите сказать. Князь — мой жених. Вы нарываетесь на скандал, а еще рискуете разделить Фересию на две части. Родерик так просто меня не отпустит.

Стефан приподнял одну бровь и усмехнулся:

— Но один раз же получилось… Не думал, что скажу это зрелой женщине, но ты самая красивая в этом зале, Оливия. Когда-то мне пришлось отказаться от тебя под давлением матушки и облапошенного братца, и сейчас я жалею, что мы упустили столько времени… Помнишь, как ты кричала, как повторяла мое имя?

Все ложь. Ядовитая, приправленная его ревностью к Родерику. Я была для Стефана забавной игрушкой, которая посмела увиваться вокруг младшего брата и игнорировать Его Величество. Игрушку использовали, вынули из нее пружины и шестеренки и выбросили умирать.