Книга Pr-менеджер для Яги, страница 15 – Наталья Варварова

— Тогда не будем терять времени, друзья, — бодро изрек кот. — Все мы здесь сегодня собрались, чтобы решшшить вопрос первостепенной важжжности… Рассссмотреть кандидатуру нового хранителя и заодно ввести его в курс дела.

— Постойте. Это ерунда какая-то.

— Юноша, хватит меня перебивать. Я сообщщщу факты, а вы, все трое, примите к сведению нашшшу версию событий. Я веду речччь от лица артефактов, опираясь на Хартию 9098 года, подписанную с хозяйской стороны Эжжжбертом Гаевским. Ваши вопросы и комментарии рассмотрим отдельно.

Котик умел заставить себя слушать. Он заскользил назад в историю этого мира, как ладья по волнам. А я, не знаю, что заставило меня это сделать, поднялся с низкого пуфа и встал за креслом Ядвиги, облокотившись о спинку. Ее прямая спина и такая же прямая шея одновременно напряглись.

«Что, Андрей, не наигрался? — зазвучал у меня в голове знакомый голос. — Ничччего, времени хватит, разберешшшься, кто из вас мышшшка, а кто — кошшшка».

Не могу сказать, что я удивился. А Ядвига, будто услышав его, откинула голову, почти уперевшись макушкой мне в локоть, и закинула ногу за ногу. Отсюда я не мог чувствовать запах ее волос. И не думать о нем тоже не мог.

Андрей, КотоКот и остальные

Из речи этого странного хвостатого я сделал для себя несколько выводов. Во-первых, он не живое существо, а проекция — реальная и прожорливая — и его физическая оболочка заперта в маленькую резную шкатулку и представляет собой золотую безделушку в виде египетского символа.

Того самого глаза, который мы везем на китайских сувенирах из этой страны и из Турции, по-моему, тоже.

Ядвига достала глаз по настоянию, как она его называет, КотоКота. Я уже понял, что это артефакт, он светился мягким голубоватым светом, и девушки попросили меня покрутить колесико сбоку. Наверняка, это была какая-то проверка.

— Я не имею права это делать, — заявила Ядвига.

Кстати, кот зовет ее Ёжа и Ёженька. Это смешно и нисколько ей не подходит.

— А я не вижу никакого колесика, — сказала Василиса. — Наш кот такой вредный, что, сдается мне, никто из магов его не увидит. Он тысячелетиями молчал в хранилище и зажужжал, когда родилась мама. И соизволил воплотиться.

— Все потому, что своей магии малыш-ш-шке недоставало. Как бы она без меня справлялась, — но и этого коту показалось мало и он пустился в воспоминания. — Представляеш-ш-шь, Ёжа хотела лош-шадь, и что, я бы спал на улице: лошадь в доме ш-што ли? Еле уговорили с Ягайло на котика. Пришлось побыть дитеныш-ш-шем, чтобы ей угодить.

Кто-кто, а зверюга явно свыкся с предыдущей ролью. Я не стал ему говорить, что ребенок, подари ему такого бегемота, как он сейчас, испугался бы и стал заикой — и кличка у кота была бы Вепрь. Ну Тигр, если ласково. Но ни капли не Барсик. После кончины этого самого Барсика Глаз пылился себе и в ус не дул. А теперь решил, что пыль пора стряхнуть.

Во-вторых, получалось, что магические предметы в этом мире недолюбливали магов, которые ими пользовались. Чем сильнее артефакт, тем норовистее он становился с возрастом, осознаннее. А магу неудобно каждый раз спрашивать у палки, готова ли она полыхнуть молнией — так и без головы останешься, если у противника артефакт так себе, но сговорчивее.

Предметы бунтовали, их уничтожали. Назревал конфликт интересов: родовые артефакты еще служили хозяевам, хотя и там случались эксцессы. И тут на сцене появился предок Ядвиги, который подошел к делу с другой стороны. Он решил, что артефакты следует изучать, более того, облегчать их страдания — будь то моральные или физические.