Книга Пленница ледяного герцога, страница 10 – Наталья Варварова

Я увлекалась историей. И когда-то первые государства на Мидиусе строились по такому принципу. С той разницей, что всю эту власть один человек себе не забирал. Но в итоге все свелось к империи. Самой справедливой форме правления, как писали в наших учебниках.

— Нет, — возразил герцог-принцепс. — Я лишь имею чуть больше власти, чем мои собратья. Я самый старший из них. По возрасту.

Он сделал очередную паузу и все же спросил:

— А как твое имя? У вас есть имена?

Мне стало страшно. Даже не потому, что он принимал людей за безымянных зверушек. Когда-то на Мидиусе существовали поверья, что враг не должен знать твое имя. И при этом я физически не могла ему солгать. Оттого, что я собралась назваться Лореной, горло аж прихватило..

— Фло… — меня разобрал кашель. — Фелиция.

Герцог смотрел куда-то в облака. Не сомневаюсь, он понял, что я только что попыталась его обмануть.

— Очень приятно, Фелиция. Можешь не отвечать про род и про звания. Ты образована и самоуверенна.

От этого голоса у меня по спине прошла дрожь. Он как будто записал меня в специальную книжечку и поставил печать.

Туман перестал быть просто туманом. Моему взору открылось что-то вроде амфитеатра без пола, где из пустоты одна за другой возникли пять фигур. Нет, они не извивались, как я себя представляла неприличные танцы, но и пристойными эти движения назвать было нельзя.

Двигались девушки прямо в воздухе. Все беловолосые, одетые в черные блестящие костюмы — не знаю, что это за материл, но издалека их будто облили краской. Эта одежда подчеркивала каждый изгиб. Ох, на Мидиусе не принято демонстрировать незамужним девушкам грязные развлечения. Все поджарые, ни одной лишней складки. Холмы, впадины и выпуклости.

Каждая передвигалась рывками, держа голову и позвоночник чересчур прямо. Темп постепенно нарастал. Они то поднимались выше, то падали на колени. Не прикасаясь друг другу, не замечая нас, с закрытыми глазами.

Я бросила взгляд на Азазеля. Он взирал на этот разврат так, как смотрят в окно, когда дождь пошел не вовремя.

— Что ты чувствуешь? — он обернулся ко мне. Вокруг зрачков снова разгоралось фиолетовое марево.

— Мне не по себе, — честно ответила. — Но я не понимаю, что…

— Аллегро, — Азазель поднял голос, а затем и одну руку вверх.

Характер движений не изменился. Девушки по-прежнему рубили воздух, однако локти и колени сгибали не так часто, как могли бы. Музыка навязывала скорость, звала раствориться, утонуть. Но танцовщицы не желали следовать каждому аккорду и упорно гнули свою металлическую линию.

Шаг вперед, шаг в сторону, резкий уход корпуса влево, а затем вправо — как попытка упасть грудью вперед, которую удалось предотвратить и выпрямиться. А потом, когда они взмывали особенно высоко, то часто именно в этот момент падали на колени.

Невольно я позволила втянуть в это себя. Стала соучастницей. Мысленно двигалась так, хотелось бы мне. Не так, как они.

— Перестаньте сдерживаться. Отбросьте эту манеру, вы же не заводные куклы, ну же… — эти слова лишь крутились в голове. Я и не постеснялась бы их произнести, но в присутствии герцога боялась. Он же явно чего-то добивался.

Танец продолжал воздействовать на меня. Я инстинктивно притопнула ногой в такт и завела плечо назад. Опустив глаза, только сейчас обратила внимание, что на мне надета какая-то бесформенная светлая роба. Не белая, как камзол пресветлого, а цвета небеленого льна. Среди всей этой белизны я, значит, представляла собой единственное серое пятно, как какой-нибудь воробей.