Книга Пленница ледяного герцога, страница 97 – Наталья Варварова

Я опять оказалась не до конца готовой к его вторжению. Тогда он помог мне пальцами. Их уверенные движения, синхронные с его осторожными толчками… это было так распущенно, слишком интимно. Он объяснял мне на ухо на их певучем языке, что я самая красивая и желанная. На этот раз я понимала хотя бы половину фраз.

Вдруг мужчина перестал двигаться, а пальцы, наоборот, усилили напор. Вторая рука, почти в такт, ритмично сжимала мои ягодицы. Его губы опустились ниже, стремясь накрыть вершину груди и наконец поймав сосок. Я и не думала ему мешать. Перестала размышлять, насколько правильно то, что происходит между нами.

Очевидно же, что он не восстановился после одного из самых тяжелых боев в своей жизни. Я или помогу ему, или умру рядом. Завидная участь, но другой я себе не оставила. Азазель коротко простонал. Ох, это было не похоже на стон раненого или умирающего. Нет, он явно молил о другом.

Я недолго балансировала на пороге того огромного, что он мне обещал. Тело били уже знакомые судороги, однако сладкое забытье все не наступало. Азазель положил обе руки мне на поясницу и вошел глубже. Я выгнулась всем телом и потом сразу и стремительно заскользила навстречу пожару, сорвалась в него словно с огромной высоты. На одно бесконечное ослепительное мгновение я забыла о том, кто я такая.

Все еще не приходя в себя, поймала напряженный, устремленный куда-то вовнутрь взгляд Азазеля. Он как будто раздумывал, продолжать или остановиться. Из меня вырвался то ли гортанный стон, то ли хрип. Что же с ним не так… Мне физически необходимо, чтобы он не отдалялся, не нависал, а был вместе со мной сейчас. Я обвилась вокруг него, не давая отстраниться.

Что за невозможный упрямец… Зажженную было лампу мы благополучно сбили на пол. В прозрачных сумерках рассвета я разглядела, что его лицо разгладилось, почти лишившись напугавших меня пятен.

Сейчас мои средние познания в языке пресветлых подсказывали, что он за что-то извинялся. Но при этом он так нежно произносил мое имя, снова покрывал поцелуями оба полушария груди и начисто забыл о непонятной паузе, которую сам же и инициировал. Азазель опять пришел в движение. Я только этого и ждала; еще не утихшее блаженство вновь напомнило о себе, и я реагировала на каждый толчок с невероятной чувствительностью.

Когда я снова открыла глаза, то принцепс уже оделся, но из кровати не ушел. Он будто поджидал, когда я проснусь, уткнувшись носом мне в макушку. Рассмотрев его при солнечном свете, я почти поверила в то, что чернота под его кожей мне приснилась.

Ровное загорелое лицо без малейшего изъяна. Чересчур красивый. Дьявольски холодный и настолько по-ангельски… безупречный. Неужели этот мужчина говорил, что любит?

— Ты не ранен?

Наверное, глупый вопрос после того, как он как минимум два раза повторил то, что случилось в нашу первую ночь. Азазель отрицательно покачал головой.

— Эль-Аму-Тадир, прости, если шокировал тебя. После сражения я был не в себе. Усталость и горечь дали о себе знать. Я выяснил то, что веками умудрялся игнорировать. Но такая… хмм… реакция мне не свойственна. Не ожидал, что стану делиться этими эмоциями с тобой таким вот образом. Я старался не навредить, но ты могла испугаться.

Постаралась разгладить залом на переносице, который образовался из-за того, что он нахмурился.