Книга Преданная истинная, страница 109 – Лана Воронецкая

— Но… разве так бывает?

Да, мне не нравилось быть под привязкой драконицы, как будто быть под каблуком. Ведь, это мужчина – главный в паре. Я и надеяться не смел, что такое возможное – привязать мою девочку к себе. Да, и сейчас не верю.

Мне казалось, что, раз у меня теперь есть дракон, я смогу найти свою собственную истинную пару. Только теперь я больше не хочу никого искать. Потому что я люблю Ландию.

Я!

Сам!

Без всякой волшебной бутафории про истинные привязки.

К нам подходят Луцер с молодой женой, Эдной. И папин близкий друг рассказывает про себя:

— Амир, такое возможно, — он смотрит на жену нежным любящим взглядом. — У нас с Эдной двусторонняя связь. Я – её истинный.

Эдна улыбается.

— А я – его, — она возвращает мужу взгляд полный любви и обожания.

Луцер обнимает жену. Оба смотрят на меня.

— У нас общие сокровенные татуировки. У меня татуировка Эдны, а у неё – моя.

Луцер поддерживает идею Ашары:

— Амир, если человеческая часть Ландии – истинная пара твоему дракону, то твой укус может наладить между вами новую истинную связь. Теперь уже в обратном порядке. И, соответственно разбудить её драконицу.

Сглатываю.

Надежда манит прикоснуться. Но страх обступает со всех сторон.

А что, если нет?

Приходится приложить неимоверное усилие, чтобы подавить страх.

Растерянно наблюдаю, как один за другим все покидают залу, оставляя меня с Ландией наедине.

Последним уходит Архимаг. Он оборачивается на выходе и смотрит на меня долгим, изучающим взглядом. Чувствую его внутренние колебания. Но, он всё-таки доверяет дочь мне… Выходит, тихо притворяет дверь.

А я?

Я возвращаюсь к любимой девочке, к моей спящей королеве.

Отчаянно желаю, чтобы она проснулась.

Смотрю на Ландию, и в голове проносятся тысячи мыслей. Мир вокруг перестаёт существовать.

Весь мой мир – здесь, прямо передо мной, ускользающий, как последний луч света.

Сердце сжимается. Я сделаю это, но вдруг всё пойдёт не так? Я не смогу жить без неё.

Мой укус – единственный шанс на спасение для неё. Я никого ещё не кусал. Не представляю, какого это – укусить самому.

Наклоняюсь. Дракон с щелчком выбрасывает клыки в моём рту. Чуть не поранив мои же губы.

Осторожно, чтобы не причинить боль Ландии, впиваюсь в её шею.

Горечь собственной ярости и отчаяния отступают перед одной мыслью – спасти её, вернуть к жизни. Я всасываюсь в нежную кожу и пью кровь, не чувствуя вкуса. Просто делаю, что я должен.

Слышу её сердце – оно едва бьётся. Я жду. Но… ничего не происходит.

Тело остаётся холодным и неподвижным. А у меня внутри нарастает паника. Животная. Потому что мой дракон боится вместе со мной. И мы усиливаем страх друг друга.

Зверь рычит, выплёскивая свою боль.

Я отрываюсь от шеи, капая кровью Ландии на грудь. Трогаю кончики клыков языком. Рычу вместе со своим драконом. И припадаю в укусе к её шейке с другой стороны. Глубже, сильнее. Ну, же, Ландия! Вернись ко мне…

Рык обрывается, превращаясь в беззвучный отчаянный стон.

Жизнь Ландии висит на краю. А я словно застыл на грани бездны. Я не могу её отпустить и потерять.

Отстраняюсь, смотрю в безжизненное лицо. И снова впиваюсь в шею, вкладываю все свои чувства…

Отчаяние сжимает сердце ледяными когтями. Каждый новый укус –это вызов судьбе, акт почти слепого упрямства. Не отпущу! Ты – моя!

Забываю обо всём на свете, сосредотачиваюсь только на её холодной коже и слабом дыхании, которое едва можно различить. Мои руки дрожат, я больше не сдерживаю себя, не думаю о том, как выгляжу со стороны. В этом укусе, который превращается в поцелуй жизни, вложена вся моя любовь и весь ужас потерять любимую девочку навсегда.