Книга Преданная истинная, страница 17 – Лана Воронецкая

Он же, как нарочно, тянет с объявлением мне приговора.

— Мне нужно с тобой обсудить один вопрос.

Стук сердца обрывается на середине удара. Ну, всё. Доложили. Он точно знает про укус. Почему в академии сплетни распространяются так быстро? Придётся умолять не рассказывать папе.

Дядя вдруг поворачивает голову и смотрит куда-то в сторону окна. Слежу за его взглядом и вздрагиваю. Вообще, перестаю дышать.

Отец.

Стоит на фоне оконного проёма, из которого по глазам режет яркий солнечный свет. Щурюсь. Толком не разглядеть.

Внушительная мужская фигура с седыми волосами, собранными в хвост, развёрнута задом. Какая напряжённая, недовольная спина!

Ну, всё. Отец меня прибьёт. Закроет дома под замком. Прощай диплом и место в Драконьем Совете.

Собираюсь в кучку, лихорадочно соображая, как мне быть.

И дядя, и папочка, конечно, падки на мои ласковые речи и объятия. Надо попробовать задобрить, и заговорить любимого отца.

Откидываю прочь страхи и переживания. Беру ситуацию в свои руки и натягиваю улыбку. Так, что аж челюсть сводит от натуги. Как учила мама, ласка и нежность растопит папочкино сердце.

Разворачиваюсь и с разбега набрасываюсь на него со спины.

— Как же я рада тебя видеть! — напускаю в голос приторной патоки обожанья.

Получается легко. Я и на самом деле, обожаю своего отца. Только когда он не ругается, и не вычитывает нотаций. И не давит тяжёлым недовольным взглядом, что ещё хуже.

Повисаю на папочкиных внушительных плечах, судорожно втягиваю носом воздух и… задыхаюсь, утонув в знакомом запахе настоящего мужчины. Мужчины, которому сегодня ночью я подарила свой первый в жизни, интимный укус.

Клыки выскакивают сами. Против моей воли. Вот же, противная драконица. А недавно наотрез отказывалась выпускать!

По телу прокатывается дрожь желания, пока перед глазами мелькают непристойные картинки того, что произошло ночью в тёмной комнате в особняке подруги.

Магинечка Елена, как я могла перепутать?

Руки слабеют, я разжимаю пальцы, соскальзываю по мужской спине вниз.

Ноги предательски подкашиваются, отказываясь держать.

Но мой ночной гость резко разворачивается, вовремя, чтоб подхватить. Меня пронзает острый взгляд льдистых глаз, забирается под кожу и окатывает холодком, от которого кровь стынет в жилах.

— Клыки подбери.

Замечание, брошенное с самодовольной ухмылкой, заставляет вздрогнуть и прийти в себя. Мне кажется, он не отрывал рот. Как он это сказал, не разжимая плотно сжатых губ?

Хотя, нет. Больше волнует, что подумает обо мне ректор. Как этот нахал позволяет себе со мной так разговаривать!

А он ещё и тянется рукой к моему подбородку, прикрывает мой, открытый в удивленье, рот. Захлопывая так, что я чуть не прокусываю нижнюю губу клыками. Хорошо, что драконица успевает их втянуть.

Слушается этого наглеца? У, зверина. Чувствую, как она вильнула хвостом. Оторву!

Амир же, которого я с перепугу приняла за отца, убирает руки и отшагивает от меня. Окидывает холодным взглядом.

— Что за панибратство, леди Кирстон?

О. Да он ко мне на «вы». Так официально. И холодно. Отчего-то на душе вмиг становится ужасно неуютно. Как будто и не было этих слов, брошенных насмешливо про клыки.

Даже не знаю, что меня смущает больше: когда он посмеивается надо мной или, когда общается так отстранённо. И как он относится ко мне на самом деле? Неужели он растрепал всё дяде? За этим припёрся в академию?