Книга Преданная истинная, страница 41 – Лана Воронецкая

Небольшая передышка вправляет мозг. Волны стыда прокатываются по телу, смешиваясь со жгучим желанием близости, испытанным впервые в жизни.

Молча Амир отрывает меня от дерева, делает шаг назад, отрывает и от себя. Приходится расплести ноги, сомкнутые вокруг его бёдер. Он ставит на землю и ещё отступает.

Щёлкает пальцами, восстанавливая порванную рубашку. Это он из-за тряпки так распереживался? Ничего не пойму.

Мы всё ещё оба тяжело дышим.

Я так растеряна, что забываю о том, в каком я сама сейчас виде.

Пока не ловлю взгляд Амира, который смотрит не мне в глаза, а на …мою грудь. Не моргая, никак не может оторвать. На секунду мне кажется, что его зрачки, как у дракона, вытягиваются в линии, а крылья носа раздуваются. Присматриваюсь – не пойдёт ли пар.

Но он моргает, прогоняя наваждение.

Сглатывает и делает едкое замечание:

— Не хотите грудь подобрать?

— Что?

Скашиваю глаза вниз, на своё декольте, которое он в порыве страсти содрал зубами вниз, порвав кружево, между прочим! И обнажив мою грудь. С сосочками, которые так сильно сжались, и до сих пор ноют, требуя продолжить ласки.

Резко отворачиваюсь, пряча то, что не собиралась ему показывать!

Как так получилось? Что со мной произошло? И почему он так себя ведёт?

Пытаюсь ослабить корсет и заправить выскочившую грудь на место, натянуть его обратно. Но руки подрагивают от охвативших переживаний и сумбурных чувств. Никак не получается привести себя в порядок. Ещё и кружево порвал…

Не замечаю, как Амир оказывается сзади, пока не чувствую его дыхание в волосах.

Да, что он творит?

Щёлкает пальцами, приводя мой корсет в порядок. А я так растерялась, что забыла про магию. Могла бы и сама.

Амир ещё и руки опускает мне на талию, скользит ими вниз, по бёдрам.

Ну, уж, извините! Нервы берут верх.

Рефлекторно разворачиваюсь, отвешиваю ему пощёчину и замираю, попав под гневный блеск льдистых глаз. Как молнией пронзил насквозь.

— Юбку тоже надо поправить, — доделывает начатое, поправляя подол. — И привести в порядок.

Юбка вся мятая, как будто из стирающей машины.

Щелчок мужских пальцев – и складочек больше нет.

Теперь сглатываю я. Задыхаюсь возмущением:

— Что? Что вы себе позволяете?

Амир опять отходит от меня на несколько шагов, как от чумной. Складывает руки на груди. Брови взлетаю вверх.

— Я? — демонстративно окидывает меня осуждающим взглядом. — Я же вас предупреждал, студентка Кирстон – вести себя прилично. Не зажиматься по углам с кем попало. Блюсти моральный облик, — позволяет себе лёгкую ухмылку.

Открываю и захлопываю рот.

У меня. Нет. Слов.

— Это вот так вы учите меня блюсти моральный облик? — обвожу себя руками. — Набрасываетесь с поцелуями, лезете под юбку? — голос даёт слабину.

Ещё и грудь мою разглядывал. И даже целовал. Магинечка родная!

Это всё так несправедливо. И стыдно.

Амир припечатывает:

— Это я вам показывал, что у вас половое созревание. Гормоны, Кирстон, ударяют в голову и мешают вам нормально соображать. Как видите, вашему телу всё равно. Тот малолетний идиот. Или я. Только я смог остановиться, а он бы сделал с вами то, о чём бы вы потом пожалели.

Да за кого он меня принимает? За потаскушку, которая набрасывается на всех подряд?

Хотя, а как ещё это выглядит со стороны?

Неужели он не видел, что Кай хотел взять меня силой?

Амир продолжает давить: