Книга Преданная истинная, страница 61 – Лана Воронецкая

— Я вас услышал. Но я ещё не принял окончательное решение.

Луцер досадливо допивает то, что осталось в бокале. До дна. Припечатывает хрусталь к столу.

— Времени осталось мало. Тебе стоит поторопиться. И решить.

Конечно, он не сомневается, что я приму то решение, которое устроит их с архимагом. Что я взойду на престол.

Я тоже молча, но медленно допиваю эльфийский эликсир. Аккуратно ставлю свой хрустальный бокал на стол.

Минуту между нами висит гнетущая тишина.

Потом Луцер меняет тему. Он неодобрительно прицыкивает языком.

— Амир, ты почитай правила академии. На территории обороты запрещены.

Он ухмыляется и кивает на разбитое окно.

— Ты бы прибрал здесь за собой.

Неловко. Отчитывает, как мальчишку. Хотя по сравнению с ним, такой я и есть. Неважно, что он выглядит не старше меня, на те же тридцать. Но он работал ещё с моим отцом. Ещё тогда я называл его дядя Луцер. Пятнадцать лет назад. Неужели и, правда, я теперь тоже буду так медленно стареть? Как и он после того, как получил драконью ипостась?

Приходится признаться:

— Зверь вышел из-под контроля.

Я подхожу к окну и восстанавливаю магией причинённый ущерб. М-да… как неловко получилось. Наблюдаю, как с подоконника исчезают глубокие борозды от моих когтей.

Ректор Луцер не преминет показать свою осведомлённость обо всём, что происходит в вверенной ему академии.

— Ещё в роще сломаны и подпалены три берёзы. Рекомендую тоже их восстановить.

Вот, Драго. Здесь моя магия не поможет. Больше, конечно, волнует вопрос, знает ли Луцер что именно произошло в роще.

— Новые что ли посадить?

Ректор подкидывает идею:

— Ну, если ты простроишь правильный контакт с Ландией, возможно, моя девочка поможет тебе с деревьями. Она же у нас ведьмочка, природная. Думаю, ей под силу.

Меня передёргивает, когда слышу, что кто-то называет драконицу «моя девочка». Мой дракон тоже настораживается, ощеривая клыки.

Да, умом я понимаю, что ректор её названный дядя. И любит Ландию, как свою дочь. Но его обращение к рыжей бестии резануло слух. С чего бы это? Пытаюсь осадить дракона, чтобы не зарычал. Мне будет сложно объяснить такую реакцию зверя.

Но Луцер, слава Драго, вроде бы не замечает.

Он тоже подходит к окну, осматривает результат моих магических трудов – всё на месте. Рама, стекло, подоконник – всё словно новое, как будто только что установили.

Он одобрительно кивает и деловито интересуется:

— И что случилось с твоим зверем? Почему он сорвался?

Вкратце рассказываю про Оливию, пропуская интимные моменты, старательно сдерживаю подкатившую злость.

Луцер задумчиво проговаривает:

— Остаточные фантомные воспоминания дракона.

И без учёных мне понятно.

— Что мне с ними делать? Как мне держать зверя под контролем?

— Тебе надо больше обращаться, мой друг, и налаживать со звериной сущностью более близкую связь. Кстати, ты покопался в воспоминаниях? Выяснил возможную причину его пробуждения после пятнадцати лет сна в твоём теле?

Странно, но перед глазами сразу вспыхивает картинка: городская площадь солнечным днём и стройная фигурка молодой драконицы с рыжими волосами, притянувшая мой взгляд.

Опять она. В моей голове. Драго!

Отгоняю девичий образ, пытаюсь найти ответ на вопрос Луцера. Но тщетно. У меня нет идей. С сожалением качаю головой, вынужден признать:

— Нет. Я не знаю. Просто ни с того, ни с сего зверь вдруг проявился. Временами я совсем не нахожу с ним общий язык, — многозначительно смотрю на уже восстановленное окно.