Книга Вернуть истинную, страница 67 – Лана Воронецкая

Чем бы дитя не тешилось…

Ашара не видит, а человеческие парни пялятся на меня. Им тоже хочется повеселиться с моей птичкой. Человечкой. А я ещё и на их половине территории. Уже один. Асгар смылся через портал.

Моя улыбка превращается в грозный оскал.

Не отдам.

Я прижимаю Ашару рукой за мягкую попку. На которой сегодня беленькие кружевные панталончики. Зараза, все успели рассмотреть?

Сдавливаю половику попки через слой юбок. Как же хочется наказать! Отшлёпать. Голенькую нежную кожу… в мыслях я уже вхожу в неё сзади. Наказывая так, что птичка захлёбывается в стонах наслаждения.

— Р-ррр, — вырывается, пока я открываю портал.

Раньше у меня был неограниченный выбор перемещений. Пока не проиграл портальный камень последней конфигурации. Мог выбрать любу точку мира – горную вершину, огромный водопад или глубокий каньон, или пронзительно голубое озеро на дне ущелья.

Сейчас у меня стандартная дешёвая модель. Меня это не сильно волнует. У меня всё будет. Чуть позже. Я смогу всего добиться и без поддержки рода. Нужно немного времени.

Меня волнует, куда же оттащить птичку, чтобы нам не мешали.

Прыгаю в проём портала, светящийся голубым. А выпрыгиваю …в лесу. Оглядываюсь.

Я открыл портал в то самое место, где мы впервые встретились с Ашарой. Ну, что ж, здесь нам никто не помешает.

Сгружаю свою ценную ношу на ножки, продолжаю поддерживать за талию, набираю побольше воздуха в грудь. И… всё! Сейчас я всё скажу, что думаю о некоторых врединах.

— Как ты могла? Совсем сдурела? Позорить меня перед всей академией!

— Смешно, Дориан! — она опять смеётся и вытирает слёзы. — А как ты меня опозорил? Выставил на посмешище.

Она отталкивает меня, хватается за живот и захлёбывается смехом:

— Мне говорят: «Вы беременны». А я говорю: «Я же девственница!». Представляешь?

Ашара даже заикаться от смеха начинает. Она передразнивает чей-то голос: «Только папочке сказать придётся. Ведь, ваш папочка –дракон».

Она бьёт себя по лбу.

— А я – дурище. Оправдывалась. Я ж даже не знала, что я – больше не девушка. Прикинь? Что они обо мне подумали?

Она расходится всё больше. Истеричный смех захватывает мою птичку сильнее. Я смахиваю с неё веселящие чары. Боюсь такое бурное выражение эмоций может быть вредно для ребёнка.

Ашара продолжает:

— Как я выглядела? Как гулящая подстилка для драконов! Вот как…

Чары выветриваются, но слёзы остаются. Они катятся по щекам. И они вовсе не веселые. А очень горькие.

— Ты меня бро –о-о-сил, — всхлипы увеличиваются. — Одну-ууу.

Я, конечно, зол. Или уже и не очень… И даже как-то неловко. Кажется. Это что ещё? Чувство вины кольнуло?

Да, щас. Стискиваю челюсти:

— Не надо было память себе стирать, Ашара. А какого мне было? Когда я вернулся, а ты тут задницей перед Асгаром крутишь? Что, если бы я чуть позже приехал, ты бы себе тут уже нового папочку для ребёнка захомутала?

На секунду вой Ашары прекращается. Она так удивлена. Громко икает, не сдержавшись от неожиданности. Выпучивает глаза… Только на секунду. И припускает реветь ещё сильнее.

— Его захомутае-еешь… Асгар – настоящий гад. Ни одну юбку не пропустит…

— Ах, ты всё-таки думала об этом? Пустить его к себе под юбку, да так, чтобы он там и остался?

Злость на друга застилает разум. А я ещё думал, что наша дружба дороже девушек.

Чувствую, что не могу сдержатся, струйки пары вырываются из ноздрей.