Книга Вернуть истинную, страница 78 – Лана Воронецкая

И мне ужасно стыдно. Перед всеми. Перед собой. И хочется сбежать.

В комнате я оставляю сообщение брату, что вынуждена покинуть академию. Не буду ему ничего объяснять. Я на него злюсь. Ведь, он меня бросил, тоже ничего не объяснив.

Я собираю вещи в дорогущую пространственную сумку.

В руки попадается семейный альбом.

И кого я там вижу? Поверить не могу…

Листаю. Ностальгия выбивает слёзы, когда рассматриваю папочку и мамочку.

Вожу по оттискам пальцем, глажу мамулечку по волосам. Таким же длинным и светлым, как у меня.

Я плохо помню наших родителей. Скорее по этим оттискам из альбома. Мне было всего пять, когда драконы спалили наш родной дом.

Амир говорит, магинечка Елена миловала меня, забрав часть воспоминаний. Я была слишком маленькой и память мало, что сохранила.

Прекрасно помню комнату, пылающую в огне. И силуэты драконов в окне, отбрасывающие зловещие тени на пол сквозь языки бушующего пламени. Но, я даже испугаться не успела, мой старший брат ворвался, закутал меня в одеяло и вынес через потайной ход.

Смутно помню бабулю, которая заламывала руки и затыкала себе рот, пытаясь прекратить истерику, когда Амир отвесил ей пощёчину, приводя в чувства и велел убираться вместе с нами через портал.

Я оглянулась напоследок.

Я видела драконицу рядом с нашим домом – их можно отличить по гребню на голове, который вздыбливается на эмоциях. Мы с бабушкой читали много сказок, и эта драконица была точь-в-точь, как на картинках. Только огромная уж очень. Мне казалось, драконы должны быть меньше. А ещё, в память врезалась её чешуя, отливающая радугой, разбрызгивающая сияние в ночной тьме.

Никогда не забуду. Никогда ни с кем не спутаю, если увижу ещё раз!

Это было бы завораживающе красиво, если бы не охвативший меня ужас.

Драконица задрала голову и выпустила струю огня в небо и протяжный утробный рык, пробравший дрожью до костей.

Драконы сожгли наш дом…

И я кричала:

— Мама! Папа!

Но Амир заткнул мне рот и затолкал в портал вслед за бабушкой.

Тогда он ещё сказал, что папу с мамой не вернуть… Тогда я ещё не поняла, о чём он говорил…

Поняла гораздо позже.

Поначалу я всё ждала, когда родители вернутся. Бабушка обнимала, гладила по голове и говорила, что папа с мамой на небесах. Что наблюдают и охраняют, следят чтобы со мной и с братом ничего не произошло.

Позднее Амир не разрешал обсуждать ту ночь. Тема гибели мамы и папы замалчивалась и в разговорах с бабушкой. Она боялась накликать на нас беду.

Оттиски из нашего семейного альбома в моих руках – единственное, что сохранилось от родителей.

Перелистываю страницу и замираю.

С оттиска на меня смотрит… наш новый ректор?

Вот где я его раньше видела.

Господин Луцер дружески обнимается с отцом. Оба стоят в научных мантиях. Я никогда не придавала значения этому снимку. Амир рассказывал, что папа был учёным, и много времени проводил в какой-то научной лаборатории, занятый экспериментами.

Только сейчас я чётко разглядела эмблему королевского двора на мантиях отца и господина Луцера. Амир не говорил, что папа имел связи в таких высокопоставленных кругах… Почему я раньше не замечала?

Но, удивляет не только это странное открытие.

Если мои родители погибли, когда мне было пять, а сейчас мне почти двадцать…

…то снимок был сделан не меньше пятнадцати лет назад. Но! С оттиска мне улыбается господин Луцер, который совсем не изменился! Я только что его прекрасно разглядела, когда он так безжалостно отчитал и отчислил Эшу. Как же такое может быть? Ведь, наш ректор – человек.