Книга Вернуть истинную, страница 94 – Лана Воронецкая

Мы с Дорианом так увлекаемся разговором, что не замечаем, как в гостиной появляется наш долгожданный гость.

Я вздрагиваю, услышав голос господина Луцера.

— Ваш отец, Ашара, был талантливейший учёный, с которым мне выпала честь быть знакомым. С которым довелось поработать и многому научиться. Без вашего отца эксперимент не удался бы. Мы вместе разработали формулу эликсира, которая помогла сделать привязку сущности. Дориан говорит вам правду.

Дориан встаёт, приветствует ректора, показывает рукой на кресло, приглашая присесть.

Я лепечу пересохшим языком:

— Рада вас видеть, ректор Луцер, — сдержать любопытство не получается, с губ слетает вопрос: — А как же мой брат?

Всё-таки делаю глоток, смачивая горло.

Господин Луцер присаживается.

— Я даже не подозревал, что вам с братом удалось выжить при пожаре, — берёт протянутый Дорианом бокал с вином, качает головой. — И я не знал, что ваш отец решился на эксперимент с твоим братом. Хотя, совсем не удивлён. Кадони полжизни посвятил тому, чтобы найти лекарство от болезни Амира. Мы с ним обсуждали вариант привязки. Теоретически.

Я сглатываю. Бокал подрагивает в руке.

— И что же получается? Папа… — не могу произнести вслух.

За меня договаривает Дориан. Сейчас я даже рада, что он запросто меня «слышит» через связь.

— Ашара хочет спросить, действительно ли её отец убил моего? Чтобы забрать ипостась дракона.

Всё. Это конец. Закрываю глаза. Я бы и уши закрыла. Не хочу, не могу такое слышать. Про отца. А брат? Он знал? Как же Амиру живётся с этим?

Заставляю себя слушать. Всё до конца.

Господин Луцер восклицает:

— Нет, Дориан! Что у вас за мысли. Твой отец сорвался со скалы. Не смог обратиться. И человеческое тело получило несовместимые с жизнью увечья. Например, его мозг умер и сердце остановилось. К тому времени, как твоя мать принесла безжизненное тело мужа к Кадони, оно было уже мертво.

Дориан сдерживает вспыхнувшие эмоции. Я всё прекрасно считываю и сжимаюсь, расплескав сок. Ставлю бокал на стол. А он высказывает возмущение:

— Как мог отец сорваться со скалы и не обернуться? Он же – дракон!

Господин Луцер бросает взгляд на снимок, задумчиво кивает.

— Да, в этом и есть главный вопрос. Свидетелями падения со скалы были твоя мать и её человек, которого она стесняется и никому не представляет.

Я решаюсь открыть глаза. Ректор вскидывает голову и смотрит на Дориана.

— Я сам, лично приходил той ночью к твоему отцу. Он всё испробовал, чтобы вернуть Тревиса к жизни и просил меня помочь. Но, то, что умерло – невозможно воскресить. Я могу тебя заверить, что человеческое тело и сознание твоего отца были мертвы.

— О чём вы умалчиваете, ректор?

— Знаешь ли, Дориан, мы с твоим отцом тоже недоумевали, как такой несчастный случай мог произойти с драконом. Странность в том, что его зверь был в бессознательном состоянии. Как будто глубоко спал… Только разбудить его не получалось. Да, и без человеческой части, зверь всё равно бы вскоре погиб.

Господин Луцер вздыхает.

— Кадони был раздавлен неудачей. Послал меня сообщить твоей матери, Дориан, что отцу нельзя помочь. Я не подозревал, что у Кадони сохранился эликсир для привязки дракона. Не знал, что он провёл эксперимент на сыне.

Теперь отчаянное яростное негодование взрывается во мне. Дориан прищуривается и сверлит меня взглядом, пытаясь остановить мои эмоции, которые собираются вырваться из-под контроля.