Книга Спор на истинную, страница 101 – Лана Воронецкая

— Присоединяйся, если решишься, птичка.

И он ныряет в озеро с головой. Несколько секунд я наблюдаю за кругами, расходящимися по воде. Потом чёрная макушка показывается далеко впереди – где-то посередине озера.

Прикладываю руки к горящим щекам. Судорожно выдыхаю и улыбаюсь.

Дориан – мой истинный дракон!

Я медленно раздеваюсь.

Лунная дорожка серебрит гладкую поверхность озера, которое так и манит окунуться.

Окунуться в воду. Окунуться в тлеющую в теле страсть.

Стягиваю корсет, блузку. Юбка падает к ногам. А, вот, сорочку, не могу снять…

Ну, можно и в ней искупаться. Просто потом придётся снять, и панталончики тоже. Когда буду переодеваться в сухое платье.

Несмело вылезаю из-под ветвей. Обхватываю себя руками, прикрываясь. Прохладный ночной ветерок холодит кожу.

Рассматриваю лунную дорожку на воде.

Дориан далеко впереди. Он же не может видеть? Я успею зайти в воду и спрятаться, пока до него дойдет, что я решилась искупаться с ним.

Искупаться…

Он же не купаться меня звал? Или купаться?

Будет целовать?

Предвкушение разливается под кожей.

Незнакомая дрожь прокатывается по телу, а внутри всё замирает от страха.

Касаюсь воды краешком носочка, пробуя насколько холодна. Приятно удивляюсь, понимая, что вода тёплая – прогрелась за день и не успела подостыть. Смелее наступаю, захожу по щиколотку, привыкая.

Как же красиво ночью на академском озере. Вдыхаю свежую прохладу и делаю ещё шаг прямо по серебристой дорожке на водной глади. От моих шагов разбегаются мелкие волны, подёргивая серебро рябью.

Так увлекаюсь, рассматривая отражение луны, что не замечаю, где именно сейчас Дориан.

Или я просто так прячусь от стеснения. Сильнее обхватываю себя руками, продолжая заходить глубже. Пока дракон не успел рассмотреть моё нижнее бельё.

Внезапно он выныривает прямо передо мной и нежно обнимает, затаскивая чуть глубже – туда, где мне по грудь.

О… я чувствую прикосновение его прохладной голой кожи. Мы же хотели просто искупаться?

Он шепчет мне на ушко:

— Не стесняйся. Я уже всё видел. Давно всё у тебя разглядел, — он разжимает мои руки, которыми я судорожно себя обхватываю, ласкает через сорочку мою грудь.

Что я творю? Зачем полезла в воду? Прекрасно понимаю, чем всё закончится. Но, я сама этого хочу. Только, конечно, не признаюсь.

— Конечно, не признаешься, моя птичка, — продолжает шептать Дориан, приводя в ещё большее смятение. Он слышит мои мысли…— Ведь, я и так чувствую твоё возбуждение. По твоему запаху, по раскрасневшимся милым щёчкам, и по тому, как у тебя всё подрагивает в животе.

Дориан проводит ладонью по моему животу, заставляя мышцы сокращаться быстрее и гулко отстукивать в висках. Его пальцы собирают ткань сорочки и проскальзывают под неё, гладят по голой коже живота, задевая резинку панталончиков.

Я уже знаю, что могут вытворять его пальцы. И судорожно втягиваю воздух. Все мысли сосредоточены на его руке. Его пальцы проникают под резинку.

Неужели я ему позволю.

Я вдруг сжимаюсь, словно вижу себя со стороны.

Зачем я ему позволяю?

Другая рука Дориана ловко приспускает лямки сорочки, обнажая грудь. Вода колышется между нами, задевая твёрдые соски, усиливая желание пойти до конца. Он наклоняется, играет губами со сжавшимся соском, вырывая у меня стон.

Снова приподнимается выше, шепчет:

— Ничего не бойся. Ашара, я тебя люблю.