Книга Спор на истинную, страница 93 – Лана Воронецкая

Потому что, есть между нами – между мной и маленькой человечкой.

Я целую неделю старательно игнорировал лесную птичку, давая ей время осознать свои чувства ко мне. Она же не менее старательно избегала встреч. Чем лишь сильней подбешивала. Стерва.

Я всё ждал, когда же она прибежит ко мне.

Все прибегают. Все жаждут моего внимания. Сколько признаний в любви я выслушал за последние несколько лет. Сколько пролито по мне было слёз. Сколько девиц были готовы на всё ради меня. А эта маленькая шмакодявка нос воротит.

Зря пожалел её в каморке, когда мог запросто отиметь. Не понимаю, что на меня нашло. Зачем я отпустил девчонку?

А сколько раз ночью мне приснилось, что я довёл дело до конца?

Что странно, мне больше никого не хочется. За неделю желание к ней не остыло, а стало лишь сильней.

Смотрю на маленькую птичку, не замечаю, как приоткрываю рот, облизывая нижнюю губу.

Мариша принимает на свой счёт. Страстно шепчет:

— Дори, я вся твоя. Ты знаешь. Милый, всегда ждала только тебя.

Я знаю, что Мариша до сих пор – девственница, что странно для драконицы. Остальные давно пересекли эту черту. В драконьем обществе другие моральные ценности. За много лет, когда не удавалось зачать потомство, к интимным связям изменилось отношение. Тройственные союзы стали нормой. Так же, как и связи на стороне.

А мне всегда нравилась семья Асгара – нормальные здоровые отношения в паре. Брату друга, Шаардану, повезло встретить настоящую любовь, истинную человечку, которую ему не пришлось ни с кем делить.

Признание Мариши приятно удивляет и тешит самолюбие. Всегда подозревал, что милая подружка детства влюблена в меня. Но… я смотрю на человечку.

Мариша продолжает нашептывать пламенную речь:

— Ты выиграешь гонку и получишь мой подарок. Не могу больше скрывать желания и чувства. Хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной, — и совсем тихо. — И последним, Дори. Я согласна стать твоей женой…

Что?

Но переспросить, что именно Мариша имеет ввиду, не успеваю. Смысл её слов ускользает, когда я вижу, как наглый рыжий человечишка гладит ладошку Ашары. Козёл. Прибью.

А эта малолетка человеческая растаяла. Что она позволяет рыжему?

Только я могу трогать птичку, и гладить, и делать ей приятное. Вспоминаю, как страстно маленькая стонала от прикосновений моих пальцев между ножек, и чувствую подкатывающее возбуждение, смешанное с яростью оттого, что девочка сейчас не со мной.

Дракон рычит внутри – требует восстановить справедливость. В голове пульсирует лишь одна мысль: «Лапы убрал!» Я еле сдерживаю рык и слова, готовые сорваться с языка.

Смотрю на птичку пристально, в упор.

Паршивка отвечает на мой взгляд. Она специально меня дразнит?

Я чётко слышу в голове её недовольный голосок: «Тебя не спросили».

Моргаю. Это как? Показалось?

Фыркаю, притягиваю Маришу. Та только счастлива прижаться ближе и улыбается до ушей.

Раздаётся сигнал к старту первой пары. И вся компания людишек уходит через портал.

Ну, погоди, рыжий Маркус. Я тебе задам.

Жду не дождусь, когда настанет наша очередь.

Я даже рад, что гонки проходят напряженно, и счёт идет на равных. Иначе, до нас с Маркусом очередь могла бы и не дойти.

А сейчас, когда счёт семь – семь, всё зависит от нас. Вернее, от меня. От Маркса ничего не зависит. Уверен, ему меня точно не догнать.