Книга Станешь моей истинной!, страница 72 – Лана Воронецкая

— спросил я без предисловий.

Мужчина вздрогнул и ссутулился еще больше. Он переминался с ноги на ногу, комкая в руках шляпу.

— Как где? В академии Драгон, — выдавил бедолага и часто заморгал.

— Она пропала из академии, — я наблюдал за реакцией отца Эдны, пытаясь распознать подвох или ложь.

Этот мужчина травил драконицу моей маленькой студентки с самого детства. Какое отношение он мог иметь к ее похищению?

— Как пропала? — вполне искренне испугался мужчина, даже глаза заблестели. Собирался заплакать?

— Не помогло, ничего не помогло, — запричитал приемный отец, а потом бухнулся на колени. — Найдите, мою девочку, умоляю. Спасите её, помогите! — он обхватил голову руками. — Не уберег девочку. Травками поил, чтоб зверицу спрятать, ауру кулоном скрывал, — сокрушался во весь голос.

Я разозлился:

— У девочки поломанная аура. Вы с детства травили ее драконицу алкалайном. А потом у нее начались бесконтрольные обороты, и теперь Эдна не может нормально пройти трансформацию.

— Я хотел защитить дочь! Не хотел, чтобы с ней сотворили то же, что и с ее матерью. Я всегда любил их. Души не чаял в ее матери, а Эдна мне – всё равно, что родная. А теперь нам никто не поможет. Кто ж против дракона пойдёт? И как же он её отыскал, ирод, супостат крылатый?

Я подошёл и поднял мужчину с коленей, как следует встряхнул, обрывая истерику.

— А теперь подробнее. Если вам и, правда, дорога ваша приемная дочь.

Отец рассказал про беременность любимой женщины –матери Эдны, от дракона. Про то, как настоящий отец моей девочки отказался помочь и дать своей крови. А затем и про помощь дракона, судя по описаниям похожего на Малори, который приносил драконью кровь настоящего отца девочки. Значит они были знакомы. Причем, похоже, близко.

Я попросил описать отца Эдны: лысый, приземистый, наглый с хитрыми маленькими глазками.

Шаардан озвучил мои мысли:

— Накер –отец одной из похищенных студенток?

Накер – один из драконов, с которыми живет Беляна. От которого она забеременела и родила ребенка, предположительно Брайли.

Приемный отец усиленно закивал, с ненавистью повторил:

— Накер! Да, это имя. Оно самое.

Когда отец студентки рассказывал о том, что Малори заявил права на Эдну и назвал своей истинной, наш общий с Луциком рык вырвался наружу.

Какой, к Драго, истинный? Эдна –моя девочка. Она укусила меня, и на лопатке осталась метка. Не может же так быть, что ее истинный –я, а она при этом сама принадлежит другому?

Луцик зарычал внутри: «Конечно нет, Эдна – наша истинная. Тебе стоило укусить ее в ответ…»

Сомнения сжали тисками сердце. Я, ведь – всего лишь человек. Разве я могу укусить и поставить свою метку?

«Ты уже давно не человек», — взбесился мой дракон. «Мы с тобой много лет –одно целое».

Шаардан вмешался. Внимательно посмотрел на меня и спросил без тени насмешки:

— Чего рычите? Это и есть та студентка, которая тебя укусила?

Вместо ответа, я снова зарычал.

— Зар. Сейчас спрошу, и не смей солгать мне. У тебя осталась метка?

— Да. На лопатке появилась поломанная драконица. Татуировка то появляется, то исчезает.

Василиса подключилась к разговору:

— Нестабильная связь? Ты ее чувствуешь, Зарик?

Когда Эдна приняла слишком много алкалайна, лопатка жглась, сообщая об опасности? Потом татуировка исчезла. Возможно потому, что драконица чуть не погибла.